И девушка беззаботно назвала мне дату, даже возраст, который Каилю исполнился. А мне от этого стало совсем неловко. Похоже свой день рождения Каиль потратил на попытку поднять настроение мне. Но если у него такая большая семья, почему же он гулял один, а не отмечал вместе с ними?

– Хорошо, я ему тоже куплю что-нибудь, – уверенно сообщила я, готовая к рейду на местные магазины вместе с подругой.

Алиса подбирает Каилю подвеску, подарок хороший. Особенно если учесть, что мальчишка обожает быть ярким и в центре внимания. Иногда он так смотрит, что кажется и повязка на глазу для показухи. Вот только я ему украшений покупать не стану. Мне кажется, это для друзей близких, мы же общались всего ничего. И я бездумно хожу мимо прилавков.

– Я выйду подышать, – говорю Алисе на пути к двери из магазинчика.

На улице меня обволакивает приятный ветерок. Я не захожу в большие магазинчики, а брожу между уличными лавками. И кажется нашла то, что нужно. На одном из прилавков я вижу их: сладости. Конфеты, нуга, шоколадки и ореховые масла. Мой взгляд цепляется за предпоследних. Среди шоколада также есть выбор. Каждый с какой-то добавкой, и ни один не повторяется.

– Почему он такой красный? – спрашиваю у лавочника.

– О, этот шоколад пряный, он с перцем и морской солью, попробуйте, – мужчина ловко отрезает тонкий завиток и на кончике ножа протягивает мне.

Сладость тает на языке, отдавая горечью и тонкой ноткой остроты.

– Беру.

Я довольна. В моей сумке лежит увесистая плитка, обëрнутая холщовой бумагой и перевязанная плетëным жгутом. И я возвращаюсь в академию. Долой из города, который ничего мне не дал.

Когда мы приплыли, я сперва разложила свои вещи, а после сразу направилась в мужское крыло. Путь до комнаты Каиля я помнила хорошо. И очень надеялась его у себя найти. Всë же мы с Алисой вернулись в последний, перед учебным, день, да ещë и вечером. Я точно нала, что сегодня кораблей от материка до нашего острова больше не будет. Ну не поплывëт же Каиль завтра с утра, чтобы сломя голову мчаться на учëбу?

Тихонько постучавшись в дверь, я опустила свободную руку на ручку, второй же сильнее стиснула обëртку шоколада.

– Можно? – спрашиваю тихим голосом, руку с шоколадкой завожу за спину.

Внутри, как и ожидалось, Каиль. Он лежит на постели, лицом в подушку. Зову его по имени, но юноша не реагирует. Протягиваю руку, но останавливаюсь, так и не дотронувшись до плеча. Жаль будить.

На тумбе рядом с кроватью карандаш и кожаная красная повязка на глаз. Значит, если его перевернуть, то я увижу, что же с глазом не так. Каиль, конечно, разозлится, но разве оно того не стоит?

Смотрю на спящего друга, но смелости развернуть его не нахожу. Беру в руки повязку, прохладная. Кладу её на место, а рядом шоколадку, дописываю на обёртке «от Стрекозы» и собираюсь покинуть комнату. Пусть себе спит.

Едва лишь подхожу к двери, как слышу позади скрип пружин. Я вздрагиваю, замираю. Оборачиваюсь. Каиль сидит на краю и смотрит на меня. Один глаз чёрный, второй прячется за обёрнутой шоколадкой. Каиль держит её в левой руке и улыбается.

– Спасибо, – он хлопает ладошкой по кровати, приглашает сесть рядом с собой.

Так и делаю, а Каиль просит отвернуться. Я смотрю в окно и прислушиваюсь. Шуршит обëртка и стукается о стол. Щëлкает резинка по затылку. Юноша вновь при параде, а, вернее, в своей повязке. Он протягивает мне кусочек отломанной шоколадки, а ещë один кладëт себе в рот.

– От Стрекозы, значит. Мне казалось, тебе не нравится прозвище. Я ошибся?