Как странно, что она сидит в ожидании именно здесь. Обычно августовскими вечерами пишет дома, обед готовит, гуляет с Агнес, беседует с Сес. Но тетя Берни ей позвонила, найдя Реджис в библиотеке; должно быть, поэтому она пришла к лабиринту, собираясь с мыслями для разговора, который состоится попозже.
— Там мама, — заметил отец.
— Я вижу.
— Она нас в тени не замечает. Давай спустимся, скажем ей, что с тобой все в порядке.
— Ей уже тетя Берни сказала.
— Пусть увидит своими глазами, обрадуется.
— Лучше поговорите наедине.
Отец удивился, словно не ждал подобного предложения. Морщинистые щеки вспыхнули, зарделись.
— Она тебя хочет видеть.
— Папа, — Реджис стиснула его руку, — она и тебя хочет видеть. Вдобавок, ты должен ей рассказать про Криса Келли.
— Что это ты имеешь в виду? — спросил он.
— Я слышала, как ты просил его оставаться поблизости. Знал, что я собираюсь сказать, да?
— Боялся. — Он погладил ее по щеке. — Наверняка ничего не знал.
— Теперь я причиню вам кучу неприятностей?
Он, разумеется, отрицательно покачал головой. Всегда старается оградить ее от самого худшего. Несмотря ни на что, она с радостью рассказала ему все, что вспомнила. Теперь им всем придется взглянуть правде в лицо.
И снова жить вместе.
Глава 28
Сестра Бернадетта сидела рядом с Бренданом Маккарти, глядя на его ботинки. Как ни странно, ни прекрасные голубые глаза, ни длинные тонкие пальцы, ни глубокая мудрость, душевная чуткость в речах юноши не вызывали того спазма в горле, который возник при взгляде на его ботинки.
— Поэтому, понимаете, — говорил он, излагая свое досье, самое убедительное доказательство, — когда я обратился в католическое попечительское общество и узнал, что моя мать приехала из «Звезды морей»… а фамилия моего отца Келли… все стало абсолютно ясно.
— Понимаю, — кивнула Берни, не в силах отвести глаза от ботинок, коричневых, зашнурованных, сильно поношенных. Брендан среднего роста, и размер ноги средний — девятый-десятый.