– В следующий раз надень платье с закрытыми плечами, – проворчал он тихо и чуть не засмеялся, увидев вытаращенные в изумлении глаза.

Правда, что это значит, Кэт спросила не сразу, а только когда спектакль закончился и она хорошенько вытерла мокрое от слез лицо.

– Это значит, что в ближайшее время я опять приглашу тебя сюда, – пояснил Гектор спокойно. – Конечно, ты можешь отказаться…

– Да в… ты что! – перебила его Кэт. – Ни за что в жизни!

Он не стал уточнять, что следующий визит в театр будет отличаться от сегодняшнего, решив прояснить все завтра в комитете. Гектор сомневался, что Кэт с ее стеснительностью согласится на его предложение.

Покинув театр, они сели в заказанный магмобиль. Сначала Дайд проводил девушку до ее квартиры, а потом вернулся к себе. Заказал из ресторана поздний ужин, поел и, выкурив сигару, лег спать.

Тайре снился белый пес. Он снился ей постоянно – с тех пор, как в восемь лет начал проявляться шаманский дар. Она спрашивала у отца, что значит этот сон, но он так и не смог понять, и даже гадать не получалось – все отказывалось отвечать.

Сама Тайра верила, что этот пес – человек, которого она когда-нибудь встретит. Но с тех пор, как он впервые появился в ее сне, прошло уже пятнадцать лет, однако никого похожего она так и не встретила.

Сны были разными. В одних они гуляли по лесу, в других – купались в реке, в-третьих – что-нибудь ели, и Тайра кормила своего пса с руки. Она так и называла его – мой пес, опасаясь давать имя. Ей казалось, что это будет неправильно и, если она даст ему имя, он больше не придет.

В тот день, когда Тайра потеряла зрение, она много и отчаянно плакала, а уснув, оказалась в полнейшей черноте. Абсолютный ужас охватил все ее существо, и единственное, о чем она могла думать: неужели больше никогда?.. Неужели вокруг всегда будет одна лишь темнота?

Сквозь собственные всхлипы она услышала рычание, разлепила мокрые от слез ресницы и охнула, увидев прямо перед собой, по-прежнему в полнейшей черноте, своего белого пса. Протянула руку – он ткнулся лбом ей в ладонь и глухо заворчал.

– Я вижу тебя, – прошептала Тайра. – Но… как же? Я ведь теперь слепая.

Пес рыкнул, мотнул головой и схватил девочку зубами за юбку, потянув куда-то в сторону. Удостоверившись, что она идет за ним, отпустил ткань и гордо зашагал дальше. Вперед, в темноту.

С каждым его шагом мир вокруг светлел. Тайра видела, что идет не по черноте – под ногами у нее трава, а сверху – небо, полное звезд. И слева, и справа – деревья, а прямо перед ними – светящаяся гладь реки с ярко-белой лунной дорожкой.

Тайра подошла совсем близко, села на корточки и коснулась ладонью прохладной воды. Она видела, как ее пальцы погрузились в воду, вода дрогнула, и по ней пошли круги.

– Спасибо, – сказала Тайра тихо и улыбнулась, когда пес лизнул ее щеку. – Ты самый лучший.

Он фыркнул, как ей показалось, довольно, и плюхнулся рядом. Тайра обняла его, прижалась и, закрыв глаза на мгновение, глубоко вздохнула, принюхиваясь.

Собаки – настоящие собаки – пахнут иначе. Ее пес пах человеком. Хорошим табаком, мятой и совсем немного – молоком.

За прошедшие годы она наизусть выучила этот запах.

На этот раз они вместе плавали в озере, и, когда Тайра проснулась, она улыбалась еще несколько мгновений, вспоминая свой сон. Яркое и жаркое солнце, ощущение гладкой и теплой воды на коже и жесткой шерсти пса под ладонью, шелест ветра в кронах окружающих озеро деревьев… Сон был чудесен, как и всегда. И подарил Тайре счастье и покой.