Глава шестнадцатая

Ледяной туман в этот раз показался Тайре не настолько ледяным. Словно он понял, что она теперь знает и понимает гораздо больше о том, что за ним скрывается, и чуть потеплел в знак благосклонности.

– Ау-у-у! – кричал кто-то за туманом, и Тайра как никогда остро вслушивалась в голос. Ей хотелось понять, мальчик кричит или девочка. – Ау-у-у!

Голос казался Тайре детским, но понять, кто это, она так и не смогла.

– Послушай! – закричала она в ответ, чувствуя себя очень глупо. – Слушай… Я не могу быть твоим учителем! Я тебе не подхожу! Выбери кого-нибудь другого!

На мгновение Тайре почудилось, что туман вокруг нее замер и звуков тоже не стало – ей будто бы заткнули уши ватой. А потом она услышала смех. Тихий, очень далекий и странно расслаивающийся, словно принадлежал не одному человеку, а нескольким.

А за смехом последовали слова:

– Сильнейшие для сильнейших…

Тайра помотала головой – как и смех, голос, произнесший эти слова, двоился, троился и множился – она даже с трудом разобрала смысл, как всегда бывает, когда что-то одинаковое говорят одновременно несколько десятков или сотен человек.

Голос рассмеялся еще раз, а затем исчез, растворился, как и окружавший Тайру туман, оставив ее наконец в собственном сне, в котором не было никаких туманов – лишь яркое солнце, зеленая трава и ослепительно-голубое небо.

Белый пес появился рядом с ней через несколько минут, и Тайра, сев на корточки и обняв его, тяжело вздохнула, жалея о том, что сильная гроза помешает им встретиться этой ночью. Но предупредить его кое о чем все равно было нужно.

– Отец знает, что я ходила к тебе по ночам, – сказала она негромко и, к своему удивлению, услышала в ответ фырканье, похожее на скептическое «Я и не сомневался». – Что, ты так и думал? А я не догадывалась. Я хожу очень тихо и полагала, что неслышно. Но это и к лучшему, наверное. Я и так вру отцу, и хотя бы в чем-то вранья получается меньше.

Пес вновь скептически фыркнул, и Тайра улыбнулась.

– Да, врун из меня не очень. Я просто не говорила ему, что снился мне именно ты. Побоялась. Кстати, о снах… Папа сказал, что этот ледяной туман неопасен и что он – это зов ученика. – Пес замер, но Тайра, не обратив на это внимания, продолжала: – Бывает так, что шаманы рождаются в обычных семьях, и в таком случае, когда у них проявляется дар, их должен учить кто-то со стороны. Они выбирают себе учителя – не знаю, как, не спрашивай даже, – и начинают его звать. Вот и меня кто-то зовет. Папа сказал: если не дозовется, поймет, что я не хочу отзываться, и выберет другого учителя. А жаль. – Тайра вздохнула. – Мне бы хотелось знать, кто меня выбрал. Еще и в учителя… Странный выбор. Логичнее было бы выбрать кого-то поопытнее, да и поздоровее. Мало того что я молодая совсем, так еще и незрячая! Кому у такой учиться захотелось?..

Судя по всему, псу эти слова не понравились – он, зарычав, по своему обыкновению, повалил Тайру на траву, а потом так зализал ей лицо горячим шершавым языком, что она заливалась хохотом даже во сне. И когда сон исчез, она еще долго улыбалась наяву, продолжая спать, и не чувствуя этой улыбки, и не ведая, что совсем скоро все изменится.

Гектор прекрасно понимал, что Тайра после этого сна благополучно продолжила спать, а вот ему не спалось. Он несколько минут просто лежал, уставившись в потолок и досадуя на то, что в ближайшем будущем придется обидеть прекрасную девушку, чей отец к тому же в скором времени наверняка окажется в тюремном заключении. И он не может ничего изменить даже в одном из этих пунктов. Точнее, изменение одного пункта без изменения другого не будет иметь смысла. Гектор осознавал, что теоретически может оставить Кэт и начать ухаживать за Тайрой, но все полетит к демонам в Геенну, как только выяснится, кто он такой, и будет арестован Морган Рид.

В конце концов, устав от собственного бессилия, дознаватель встал с постели, выкурил противно горчившую сигару, а затем оделся и перенесся в комитет. Для посещения Арвена Асириуса время было самое подходящее – нормальные люди либо уже легли спать, либо еще не проснулись. Но Асириус, очевидно, к нормальным людям больше не относился – когда Гектор вошел в камеру, арестованный не спал, а одетый сидел на койке и хмуро смотрел на дверь, и сна у него, как и у Дайда, не было ни в одном глазу.

– Я вас ждал, – произнес Арвен хрипло, кашлянул, почесал щетинистый подбородок и усмехнулся. – Так и думал, что скоро вы придете меня проведать. Захотите узнать, до чего я с вашей помощью додумался.