— Фактически мы вольны поступать, как пожелаем. Если вопрос касается Северной Кореи, то Конституция уже не действует. Если потребуется, мы можем конфисковать движимое и недвижимое имущество, послать войска за границу, установить военное положение, задержать человека на неопределенный срок, не предъявляя обвинения.

Секунду он помолчал.

— Вам нравится ваша палата?

— Да, неплохая, — ответил Фрэнк.

— Вот и прекрасно, — улыбнулся Фитч. — И это еще не все. При необходимости мы можем ограничивать перемещения через границу и даже устанавливать цензуру.

— Кто «мы»?

— Федеральное правительство.

Фрэнк недоверчиво поднял бровь.

— Сомневайтесь сколько угодно, но загляните в Конституцию. Она признает возможность чрезвычайного положения. Статья девятая параграф первый. Записать для вас?

— Нет, — ответил Фрэнк, — спасибо.

— Самое странное, что страна практически постоянно находится на чрезвычайном положении, причем не на одном. Ирак, Иран, Ангола, Ливия — их всегда предостаточно. Рузвельт однажды объявил чрезвычайное положение, которое продержалось сорок три года, с тридцать третьего по семьдесят шестой. И все в порядке — пока какой-нибудь недоумок вроде вас не вляпается куда не надо. Как вы себя чувствуете?

— Неплохо. К чему все эти рассказы?

— К тому: если вы попытаетесь это напечатать, вам же будет хуже. Поверить никто не поверит, а если и поверит, то публиковать точно не станет.

— Вы что, редактор? — удивился Фрэнк.

— Смешно, — не улыбаясь ответил Фитч. — Я понимаю, вы думаете, что нам вас не остановить…

— Мамочки! — издевательски воскликнул Фрэнк. — Дайте угадаю, дяденька, сейчас вы меня убьете?

Фитч, казалось, пришел в ужас:

— Что вы говорите?! Вы же американский гражданин!

— Ну и что тогда?

— А то, что вы ничего не докажете.