Я резко устремился вперед, чтобы разорвать ее объятие.
Между нами воцарилось неловкое молчание. Я боролся между двумя желаниями, встать и уйти, что было бы правильным, или развернуться и вонзить в ее киску изнывающий от желания член.
Нила проговорила, обдавая мою кожу теплым дыханием:
— Секс — значит быть готовым обнажить свою душу. Он предназначен для того, чтобы показывать нам истинную правду, а не гнусную ложь, которую мы выстраиваем, как видимость правды. Не стоит бояться того, что в конечном итоге может спасти тебя.
Мое сердце остановилось от мысли, что я могу раскрыть ей самый главный секреты в моей жизни.
Я холодно рассмеялся.
— Я не желаю быть спасенным, мисс Уивер. И секс — это в точности противоположное тому, что ты только что сказала. Секс — это всего лишь выражение животных потребностей.
— Ты сам не веришь своим словам. Только не то, что происходит между нами.
— То, что происходит сейчас между нами, находится вне зоны моего комфорта. У меня ощущение, что я цепляюсь за гребаную соломинку.
Что, блядь, со мной творится?
Я сжал крепко губы из-за ужасного признания.
Нила вздрогнула, ее сердце грохотало у моей спины.
— Видишь, ты можешь быть честным, когда не контролируешь себя.
Я вздохнул.
— Ты хочешь, чтобы я был честным. Отлично. Хотела — получай. Я привык жить, сдерживая себя стальной хваткой контроля. Ты же разрушаешь этот контроль. Я не могу позволить этому произойти. Я не могу справиться со всем, что происходит, когда я не...
— Холодный.
Я кивнул.
— Да, я признаю, что ты пробралась мне под кожу, хотя я полагал, что это было невозможным. Когда я что-то чувствую, то я никогда... — Я замолчал. Какого хрена я говорю? Со стороны, скорее всего, говоря это, я кажусь гребаным трусом. — Я не отрицаю, что теперь, когда ты принадлежишь мне, я страстно желаю тебя, я хочу снова и снова трахать тебя. Я сомневаюсь, что когда-либо мне будет достаточно тебя, но это все нужно прекратить.
Нила отстранилась, присаживаясь рядом со мной.