— У каждого есть предел, вчера я зашла слишком далеко и пересекла свои границы. К большому сожалению для тебя, на данный момент предел моих душевных возможностей увеличился, так что не возлагай надежды, что в ближайшее время я также легко сломаюсь. — Я улыбнулась, вспомнив про то, как смело и решительно ответила отцу. Наконец, у меня все-таки появилась смелость, и я четко сказала ему оставить меня в покое. И Джетро получит такой же ответ.

Я была готова отключить все чувства к нему так же, как и отключила вчера свой телефон.

Сделав еще один шаг, я мягким движением прикоснулась кончиками пальцев к его твердой груди, неуверенно проводя ими до ремня. Его глаза вспыхнули словно искры, но он стоял на месте.

— Спасибо тебе, Джетро, что подтолкнул меня выйти из моей зоны комфорта. Без тебя я была бы все той же напуганной девчонкой. Но сейчас я чувствую себя на удивление... спокойно.

Меня наполняло чувство спокойствия, в котором я совершенно перестала думать о будущем, и стала такой же переменчивой и потерявшей рассудок как они.

— Да я просто уже не поспеваю за изменениями, что происходят с тобой. — Его голос был мрачным с нотками гнева. Он вскинул голову, и на его серебристых волосах заиграли утренние солнечные лучи, которые проникали через окно.

— Ты опять смогла удивить меня, мисс Уивер. Мне это не нравится. — Он придвинулся ко мне, его губы были в непосредственной близости от моих. — Я начинаю задумываться, что все, что мне известно о тебе, не более чем ложь.

Я твердо стояла на своем.

— Ты совершенно не знаешь ничего обо мне.

Почему наш диалог так напоминал мне вчерашнюю переписку с Кайтом?

Он низко рассмеялся.

—У нас, у Хоук, всегда есть карта в рукаве. Я знаю о тебе больше, чем ты думаешь.

Но его загадочный комментарий не собьет меня с намеченного пути. Он просто прочел сообщения Кайта. Он знал обо мне все, что предполагалось для другого незнакомца.

Я постаралась смотреть суровее в его золотистые глаза, пытаясь разглядеть то, что скрыто за всеми слоями. Но это было бесполезно, это походило на то, как смотреть в черный омут, в котором нет ничего, кроме твоего отражения.

— Пойдем. Сейчас время для собрания Джемстоуна и для завтрака. — Он обдал меня ледяной улыбкой. — Я даже не сомневаюсь, что ты ужасно голодна после твоего... что конкретно это было? Как бы ты предпочла это назвать срыв или истерика?

Я расправила плечи.

— Ни одно из них.

— Тебе все-таки придется выбрать одно из двух.

— Нет, даже не собираюсь этого делать. Если хочешь, я назову это «прощанием».

Он резко дернулся.