– Стреляй в них! – ору я.

Он немедленно открывает окно и высовывается с оружием.

– Я не могу попасть отсюда в колеса! – кричит он через ветер. – Они слишком близко! Угол слишком острый!

– Целься в лобовое! – кричу я в ответ. – Не убивай водителя, целься в пассажира.

Через зеркало заднего вида я вижу, что они украли нашу идею: пассажирское окно опускается, охотник вынимает свой пистолет. Я лишь молюсь, что Бен первым попадет в них, что он не испугается. Неожиданно гремит несколько выстрелов, оглушая нас, даже несмотря на уже стоящий в кабине шум.

Я вздрагиваю, готовая ощутить пулю в своем затылке.

Но тут я с удивлением понимаю, что стрелял Бен. Я смотрю в зеркало и не могу поверить: выстрел Бена был идеален. Он прострелил стекло на стороне пассажира несколько раз – так много раз в одну точку, что даже пробил бронированное стекло. Я вижу красное пятно, растекшееся по стеклу изнутри, это может значить только одно. Кровь.

Не могу поверить: Бену удалось застрелить пассажира. Бену. Человеку, которого несколько минут назад травмировал вид мертвого мальчика. Я не могу поверить, что он попал в него, на такой-то скорости!

Это срабатывает. Их машина неожиданно резко тормозит и я использую эту возможность, чтобы обогнать их.

Спустя мгновение резервуар кончается и мы оказываемся на открытом пространстве. Теперь игра изменилась: у них минус один и мы их догнали. Наконец, преимущество оказывается на нашей стороне. Если бы только значок пустого бака перестал мигать, и все было бы совсем неплохо.

Их машина пролетает рядом с нами, я замедляюсь, идя наравне с ними, и замечаю встревоженное лицо водителя. Это подтверждение, которое мне и требовалось: я с облегчением понимаю, что убит был пассажир, а не Бри. Я мельком вижу Бри, живую на заднем сиденье, и мое сердце наполняется надеждой. Впервые я чувствую, что действительно смогу это сделать. Я смогу вернуть ее.

Теперь мы гоним бок о бок в открытом поле и я поворачиваю руль и ударяюсь о них. Их машина летит над полем, резко вильнув. Но не останавливается. И, не теряя ни мгновения, их водитель поворачивает прямо на нас, врезаясь в бок машины. Теперь виляем мы. Это парень так просто не сдастся.

– Стреляй! – я снова кричу Бену. – Сними водителя!

Я понимаю, что машина потерпит аварию, но у нас нет другого выбора. И если ей предстоит авария, то открытое поле, окруженное деревьями, – лучшее для этого место.

Бен немедленно опускает свое окно и целится, на этот раз уверенней. Мы едем рядом с ними на одной линии, превосходно подходящей для выстрела в водителя. Это наш момент.

– СТРЕЛЯЙ! – кричу я снова.

Бен нажимает на курок и неожиданно я слышу звук, от которого у меня подпрыгивает желудок.

Щелчок пустого пистолета. Бен жмет на курок снова и снова, но ничего не происходит, кроме щелчков. Он потратил все наши патроны у резервуара.

Я замечаю злобную, победоносную улыбку на лице охотника, когда он снова поворачивает на нас. Он сильно ударяет в крыло машины и через заснеженное поле мы выезжаем на покрытый травой холм. Внезапно я вижу стену из стекла. Слишком поздно.

Я сжимаюсь, когда мы врезаемся в нее, стекло взрывается вокруг нас, осколки дождем льются из дырок в крыше. Спустя мгновение я понимаю, где мы находимся: Метрополитен-музей. Египетский зал.