Переговорщик ФБР Мартелли первым учуял мою ярость — и схватил меня за руку.
— Майк, сохраняй спокойствие, — сказал он. — Никаких эмоций. Если ты сорвешься, они нам перестанут доверять. А у них тридцать три человека в заложниках.
«Никаких эмоций!» — подумал я. Самое-то поганое состояло в том, что Мартелли был прав. Моя задача — оставаться мистером Суперспокойствие. Представьте: вам ломают нос, а вы обязаны извиняться перед громилой за то, что испачкали кровью его кулак, — примерно таким мое положение и было. Нынешняя моя роль нравилась мне все меньше и меньше.
— Майк, — зазвучал в моем ухе веселый голос Джека. — Это ты? Слушай, я хочу все объяснить, пока вы там не успели слишком расстроиться. Отец Безбилетник, похоже, провел вчера утром слишком много времени в здешнем винном погребе — ну и отрубился еще до того, как мы всех отпустили. А тут вдруг выскочил невесть откуда в самый неподходящий момент, побежал. Одет он был в черное, ну мы и решили, что он из ваших спецназовцев и надумал испортить нам праздник.
— То есть вы хотите сказать, что это был несчастный случай?
— Точно. Знаешь, как это бывает.
— Сукин сын, — сказал я. — Вы убили священника.
— Да неужели слух меня не обманывает? — радостно воскликнул Джек. — Ты и правда способен на живые чувства? А я уж начал было подумывать, Майк, что разговариваю не с человеком, а с компьютером. От этого вашего дерьма, которое вы называете стратегией спокойных переговоров, мне чуть не захотелось съесть собственный пистолет. Ну, наконец-то! Давай выложим карты на стол, приятель. — И он рассмеялся. — Либо убейте нас, либо отдайте наши деньги. И хватит тратить мое время!
Сигнал отбоя еще звенел у меня в ушах, а в автобус уже входил Майк Нарди, смотритель собора.
— Боюсь, мне придется признаться вам кое в чем, — выпалил он, оглядев набившихся в автобус копов и агентов. — Существует потайной ход, по которому можно попасть в собор.
Командир фэбээровцев, Оукли, сделал шаг ему навстречу:
— Рассказывайте, мистер Нарди.
— До сих пор я не говорил о нем, потому что это секрет. Да и сейчас пришел к вам только потому, что отец Миллер, убитый священник, был моим другом и… В общем, вы дадите мне слово, что больше никто об этом не узнает? О тайном ходе.
— Разумеется, — ответил Оукли. — Как туда можно пробраться, мистер Нарди?
— Из Рокфеллеровского центра, разумеется, — сказал смотритель. — Проход ведет в бомбоубежище. Прорыт в шестидесятых, после одного военного инцидента. Кардинал Спеллман был уверен, что по Нью-Йорку нанесут ядерный удар. И усыпальницу архиепископов переоборудовали в бомбоубежище. А запасной путь из него проложили в цокольный этаж Рокфеллеровского центра, тот, в котором сейчас магазины.
— Почему вы не сказали об этом раньше? — возмущенно воскликнул я.
— Я надеялся, что все разрешится миром, — ответил Нарди. — А теперь понял, что ошибся. Бедный отец Миллер. Он был достойный человек.
Меня так и подмывало наброситься на старика, посмевшего чинить помехи правосудию, однако Оукли не дал мне вставить ни слова.
— Вы сможете указать нам дорогу, мистер Нарди? — быстро спросил он.
— Разумеется, — ответил смотритель.