— Послушай, босс, — сказал я. — Помнишь, мы говорили о так называемом несчастном случае с Кэролайн Хопкинс? До ресторана, в котором все произошло, отсюда три квартала. Вот я и думаю, может, заглянуть туда, поговорить с персоналом?
Уилл Мэттьюс устало потер глаза и кивнул.
— Ладно, — сказал он. — Даю тебе двадцать минут.
Случившаяся здесь недавно трагедия, по-видимому, дурно сказалась на аппетитах нью-йоркских богачей и знаменитостей: когда я вошел в
Может быть, в какую-то другую ночь изысканная обстановка ресторана и не показалась бы мне такой неприятной. И если бы в последние несколько часов мне не пришлось так туго, надменность, которую излучал облаченный в смокинг метрдотель, наверное, разозлила бы меня куда меньше.
Когда этот смуглый, курчавый француз взглянул на меня поверх раскрытой книги заказов, физиономия у него стала такая, точно он только что проглотил несвежую устрицу.
— Кухня не работает, — сказал он и вновь углубился в свою книгу.
Я помог метрдотелю закрыть ее и выложил поверх обложки мой значок. Изумление, отразившееся в его глазах, мне очень понравилось.
— Да нет, — заверил его я. — Еще как работает.
Услышав, что меня интересует несчастный случай с Кэролайн Хопкинс, метрдотель тут же вручил мне визитную карточку, сообщив:
— По всем юридическим вопросам нас представляют «Гилберт, Девитт и Рэйби».
Я помахал карточкой перед его длинным носом:
— Я не из страховой компании, я из убойного отдела. А теперь послушайте: я могу либо поговорить с вами и вашим кухонным персоналом здесь, неофициально, либо пойти официальным путем. Если мы решим, что лучше действовать по инструкции, всем вам придется явиться в участок, разумеется, прихватив с собой иммиграционные документы.
Физиономия метрдотеля претерпела почти мгновенную трансформацию. Поразительно, какая теплая улыбка крылась за его галльской надменностью.
— Я Анри, — сказал он, отвешивая поклон. — Чем могу быть вам полезен?
Я объяснил, что мне нужно опросить кухонный персонал, и Анри быстро провел меня через вращающиеся двери и вызвался даже переводить мои вопросы шеф-повару.
Вопросы шеф-повара оскорбили. Он лично готовил блюда для бывшей первой леди, гневно сообщил шеф, и о том, что он якобы добавил в паштет из гусиной печенки арахис, и речи быть не может. Разве что подмастерье по глупости сдобрил это блюдо арахисовым маслом — вечер тогда был очень напряженный, уследить за всем было попросту невозможно, — однако и такое объяснение представлялось шефу абсурдным. Сообщив это, он возмущенно прибавил что-то по-французски, после чего удалился.
Да, подумал я, улучшить французско-американские отношения мне сегодня не удалось.
— А какие-нибудь изменения в вашем штате с того вечера произошли? — спросил я у метрдотеля.
Анри на миг задумался.