При всем при том она очень деловая девка и, как я понимаю, хоть и молодая (она всего на пять лет старше меня, что ее в наших отношениях не пугает. «Ты выглядишь намного старше своих лет», — утешает меня), и должность у нее скромная, но журналом командует вовсю. Там вообще, по-моему, одни сонные мухи работают, все им до лампочки, и, если б не напор авторов, разных энтузиастов спорта, журнал бы этот вообще не выходил.

Так вот, эта Натали имеет обязанность отдавать на перевод статьи из разных спортивных научных изданий, которые поступают в журнал. Узнав, что я перворазрядник да еще спец в английском, она теперь снабжает меня этими переводами. И не так-то плохо за них платят.

Первый самостоятельный заработок! Надо отметить, и мы идем с ней в коктейль-бар. Тут выясняется, что мы одинаково не любим пить (что мне очень мешает в компаниях). Ладно. Пьем весь вечер один коктейль. В какой-то момент к нам за столик подсаживаются два иностранца, как потом выяснилось, австралийца (надо же!). Натали, между прочим, знает английский не очень чтоб, но знает. И когда она слышит, как я шпарю с этими кенгуру и как они чуть не принимают меня за переодетого американца, она приходит в восторг. Сначала я надувался от важности, но потом мне это вышло боком. Натали повадилась меня таскать по разным «шикарным местам», где бывают иностранцы, прицепляется к ним, а потом млеет от гордости, слушая, как ее Боб (это я) поражает их своим американским языком. И, конечно, знакомит со всеми своими приятелями, которые хоть два слова знают по-английски, чтобы они тоже восхищались.

Теперь у меня серьезные трудности — мне надо ублажать и Ленку и Натали, ходить с ними в разные места, в разное время, следить, чтобы они, не дай бог, не встретились, не узнали друг о друге и т. д. А Москва пижонов, стиляг и бездельников вопреки видимости не так уж велика. Просто они заметней, как прыщи на носу. Так что круг наш мал, и мне приходится проявлять величайшую бдительность, все время быть в заботе.

— Как ты только не запутываешься со всеми своими девками, — удивляется Андрей.

— Думаешь, легко, — жалуюсь, — попробовал бы, узнал.

— Зачем мне пробовать, мне с моей Зойкой хорошо. А тебе впору компьютер заводить. Иначе не справишься.

— Не справлюсь, — сокрушаюсь (но сам-то доволен). — Ладно, вернусь с моря, все решу!

— Вот, вот, проведи инвентаризацию или конкурс, знаешь, как в научных институтах на замещение должностей, которая на звание академика потянет, ту и оставляй.

Андрей посмеивается над моими романчиками, но значения им не придает. А вот его Зойка имеет на этот счет иное мнение и чуть не сажает меня в лужу величиной с Каспийское море.

Мне приходит в голову злосчастная мысль устроить эдакие проводы — я впервые еду на море! Эдакий праздник Нептуна в тихом кафе и узком кругу. Приглашаю, естественно, Ленку, Андрея с Зоей (мы не раз бывали вчетвером). Выбираю «Метрополь». Кафе, где всегда, конечно, на двери вывеска: «Закрыто на спецобслуживание», а войдешь — все столики свободные. Просто надо знать секрет: пойти в гостиницу и сразу налево через внутреннюю дверь. Я уже говорил — питоки мы липовые, но все-таки бутылку шампанского я заказываю (в те времена таких, как мы, в кафе пускали и паспорт, чтоб посмотреть, исполнилось ли нам двадцать один, не спрашивали, бедняжки нынешние школьники, тяжко им живется). Хорошо посидели, душевно. Вот и радовался бы. Нет! Что, вы думаете, делаю? Я устраиваю второй банкет с приглашением на этот раз не Ленки, а Натали!

Казалось бы, ну что такое, тем более, что с Андреем я их как-то познакомил. Уж он-то молчать умеет, кремень. Но я не принял в расчет эту святую деву — Зою.

Сначала все шло нормально. Танцевали, острили, болтали. Но когда эта святая поняла, что Натали не просто приятельница, а такая же моя великая и единственная любовь, как Ленка, она вдруг взбунтовалась. Слава богу, скандала не устроила. Она перестала смеяться и трещать. А потом пригласила меня танцевать. Когда мы с ней откатились в другой конец зала, она мне говорит:

— Ты знаешь, Борис, ты грязный и мерзкий тип (а, ничего себе словарчик!). Морочишь двум хорошим девушкам голову, а они ведь тебя любят. Не удивлюсь, если у тебя и третья есть (если б она знала!). Ты бесчестный! (Ох!) Как может такой чистый парень, как Андрей, с тобой дружить, ума не приложу. Но это его дело, я ему поведения не диктую, хотя выводы свои сделаю. А тебя я видеть больше не желаю! Ухожу.

Все это она говорила тихо, мило, танцуя. А тут отваливает от меня и шасть в гардероб.

Плетусь к нашему столику и говорю Андрею:

— Пойди проводи Зойку, у нее что-то голова разболелась, она домой собралась.

Натали моя, конечно, начинает кудахтать, собирается оказывать первую помощь, я ее еле удерживаю, а Андрей пулей вылетает.

На том веселый банкет заканчивается.

Утром с опаской звоню Андрею. Он не любит тянуть кота за хвост и говорит сразу: