— После того, как погибла вся моя семья, я остался инвалидом, — мужчина задрал штанину, показывая красные рубцы на ногах. — Меня смогли вытащить с того света, но сказали, что я никогда на смогу встать на ноги. Я стал пить. Глушить боль алкоголем. Боль и телесную и душевную. Моя невеста ушла. Не смогла выдержать мои сопли, — мужчина невесело улыбнулся. — И я наглотался обезболивающих таблеток и запил всё это водкой. Сознание потерял прямо на улице. Не знаю, что сделал твой отец, но пришёл в себя я уже здесь. Пришёл в себя и понял, что чувствую ноги. Решил, что сплю. Потом решил, что жизнь дала мне второй шанс. Боль не прошла. Он никогда не пройдёт, я это знаю. Но моя жизнь продолжается.

— Мне жаль, — тихо сказала я.

— А ты чего раскисаешь? — огромная ладонь опустилась мне на плечо.

И я выплеснула на него всю свою боль. Впервые за три года я с кем-то заговорила. Впервые за три года я рыдала взахлёб. Впервые я не злилась на чужую жалость.

Он не говорил мне слов утешения. Он поглаживал меня по голове и молча выслушивал меня.

— Теперь твоя жизнь остановилась? — спросил он.

— Нет… да… не знаю…

— А у других жизнь течёт своим чередом. Пока ты три года жалела себя, жизнь вокруг бурлила. Ты тратишь время и нервы. Не только свои, но и нервы своего отца.

— Но…

— Твой Герех не был твоим истинным. Пока ты сидишь и сопли на кулак наматываешь, твой элиэн может под окнами твоими несколько раз случайно прошёл.

— Я любила его!

— Все влюбляются впервые. Он не последний мужчина в твоей жизни.

— Последний! — я вскочила на ноги. — Я больше никогда не поверю мужчине.

— Тогда никогда не выйдешь замуж и не родишь детей, — жёстко сказал Вадим.

— Чурбан! — выкрикнула я, снимая тапку и запуская ею в мужчину. — Бесчувственный дурак! — запустила второй.

— А ты дура! — Вадим с лёгкостью перехватил обувь, обратно одел мне на ноги и ушёл с крыши.

Ошарашенная я осталась стоять одна. И вдруг поняла, что почувствовала себя живой. Поняла, что мужчина вызвал во мне эмоции впервые за три года.

С тех пор этот мужчина всегда рядом со мной. Вот уже семнадцать лет. Суровый. Справедливый. И временами наивный.

— Меланья! — громко рявкнул Вадим из холла дома, заставив меня подпрыгнуть и побежать на выход.                                                                                                                                                                   

[1] До двадцати лет организм развивается, как у обычного человека. После двадцати старение приостанавливается и возобновляется после ста семидесяти. Средняя продолжительность жизни двести двадцать лет.