— Нет, я не об этом. Я о тактике. Чего он добиться хотел? Просто дорого продать жизнь или чего-то ещё?

— Конечно чего-то ещё. Я же сказал: «Варяг» шел на прорыв. Ты что, не слышал?

— Да, слышал, конечно. Но вот если бы он прорвался, что бы Руднев стал делать дальше?

— Ну, спросил… Не знаю. Наверное, присоединился бы к остальным кораблям русского флота.

— Я тоже так думаю, — кивнул Никита. — Если бы «Варяг» смог вырваться из ловушки, которую ему устроили японцы, то капитан Руднев повел бы крейсер в Порт-Артур или во Владивосток, на соединение с основными силами Тихоокеанской эскадры.

— Ну и? — Серёжка пока что не мог взять в толк ход мыслей товарища.

— А вот как думаешь, если бы японцы предложили бы Рудневу уйти куда угодно без боя, он бы согласился?

— Э… — пионер почесал лохматый затылок. — Наверное, согласился бы. Раз он ради этого прорывался.

— Вот и выходит, что Мурманцев отказался от того, за что погибали моряки-герои на крейсере «Варяг». Так что уж надо выбирать что-то одно: либо Мурамцев сглупил, либо экипаж «Варяга» погибал по-глупому.

— Не надо ничего выбирать, — постаралась примирить разошедшихся мальчишек Ленка. — Оба они герои, просто по-разному. Мурманцев по-своему, Руднев по-своему.

Но Никита явно не был настроен на мировую.

— Что героического сделал Руднев я понимаю: использовал все возможности, чтобы прорваться к главным силам русского флота. А в чем у Муманцева героизм?

— Он добыл для России планету. Не зря же её назвали Радой — в честь него, капитана Радостава Мурманцева, — ответил Димка Салугин.

— Добыл? Минуточку. Разве сейчас на Раде есть хоть один русский солдат или колонист?

— Какая разница? — пожал плечами Аннит. — Сейчас нет, после победы будут.

— Вот именно, что после победы. Чтобы добыть Раду, надо выиграть войну.

— Ты сомневаешься в нашей победе? — Игорь думал, что наконец-то пригвоздил нахального мальчишку. Прижал его так, что отступать некуда. Скажи он «нет» и ребята, не смотря на то, что явно прониклись к нему симпатией, зачислят его во враги. Должны зачислить, не имеют права поступить иначе. Скажет «да», и вот тогда Игорь шаг за шагом медленно и неотвратимо придавит его убийственной логикой.

Но Никита словно не заметил ловушки. Он обошел её легко и изящно, словно походя легкую паутинку смахнул:

— Я сомневаюсь в том, что если была война, то не нужно считать что её солдаты добывали результат победы. Мурманцев добыл России Раду? А те кто, погибали в битвах у Спики и Канопуса, выходит, не при чём?

— Ты перевираешь мои слова, — Игорь сдерживался из последних сил. Негодяй бил по самому дорогому. Мало того, что битвы на орбитах Спики и Канопуса были самыми славными страницами войны с ултами, самыми блестящими победами землян, так ещё и отец Игоря геройски погиб как раз в первом из этих сражений. — Я не говорил что они не при чём. Каждый сделал своё дело. Солдаты участвовали в боях, а Радослав Мурманцев поднял над Радой российский флаг.