— Альмонд, чтобы до обеда не останавливался, Серый, проследи за этим. — С вечной улыбкой проговорил мой отец и не много хмуро добавил. — Помни, сынок, когда против тебя тот, кто может убить тебя одним дыханием, быстрые ноги твое главное оружие, которое поможет тебе победить.
Уже как два месяца после того как Альрик узнал, что мы собираемся с Миуюки посетить катакомбы, он озаботился моей скоростью. Практически каждый день я занимался бегом, но не тем неспешным, которым занимаются его ученики. Нет, я бежал так, словно за мной неслись полчища демонов, и пусть за мной гнался всего лишь Серый, но кусался он довольно больно и моя скорость и верткость увеличивалась. По узким улочкам города мы бегали уже далеко не первый день. И местные горожане уже привыкли к этому представлению и делали ставки на то, как быстро меня загонит волк и я, упаду обессилев либо на мостовую, либо на лужайку у какого-нибудь дома, но с каждым днем я бежал все быстрее, и ловчее уклонялся от клыков Серого.
Первые дни стражники нам не давали пробежать и километра, а теперь они только улыбкой провожали сумасшедшего ребенка и его не менее ненормального питомца.
Бег — это было не основной подготовкой, но она начинается только с наступлением ночи. Теорию по скрытности я освоил за неделю, но вот на словах все всегда просто, а на деле все не так уж и просто.
Миуюки ни разу прямо не говорила о моей роли в предстоящем рейде, но я уже и сам все понял давно. Я буду приманкой, или как выражаются в теневых гильдиях отмычкой, да, я её сын, но изучив часть катакомб, мы поняли несколько важных деталей.
Первое — тот лич, что лишил Ингрид глаза, был смотрителем, что не засыпал, а исполнял роль слуги тех, кто спит в самом центре разветвлённой и запутанной системы катакомб.
Второе — даже без смотрителя катакомбы были опасны для живых, имелись системы как активной, так и пассивной безопасности. Любой живой, проникший вглубь катакомб, мог активировать процессы, после которых личи пробудятся от своего сна. Мертвые, которых отправляла Миуюки на разведку, после прохождения защитного контура больше не отвечали на приказы Миуюки. Големы любых видов, созданные светлым факультетом, приспособления теневых гильдий — все становилось бесполезным, как только они пересекали невидимую границу в катакомбах.
Третье — Миуюки и я могли беспрепятственно проходить эту границу, очерченную защитным контуром, она не инициализировала нас как опасность либо чужих. Мы — Синигами, не личи и не живые, и я, и она, уже умирали, и проживаем не первую жизнь.
Король был извещен о существующей проблеме и воспринял он её очень серьезно, именно поэтому отец тренировал королевскую гвардию, чтобы в ту ночь, когда мы попытаемся проникнуть вглубь лабиринта тоннелей, они были готовы к тому, что может вырваться из катакомб. Если у меня с Миуюки что-то пойдет не по плану и разведка окончится боем.
— Закат. — Печально проговорил я, отдохнув после дневного бешеного забега, после которого даже Серый устал. Я грустно посмотрел на садящееся солнце, и в одиночестве неспешно побрел в сторону входа в катакомбы.
Королевские гвардейцы, охранявшие единственный не запечатанный вход в каменные тоннели, только печально улыбнулись мне. Они знали, что я проведу там всю ночь, но, к сожалению, я буду там не один.
Серые каменные тоннели не освещались уже не один десяток лет, сырость и затхлый запах были невыносимыми даже у самого входа. Но я побрёл вглубь катакомб, не задерживаясь у входа, там, в глубине обследованной части лабиринта коридоров лежат спрятанные мои вещи, которые я должен найти как можно раньше.
Мое нехитрое снаряжение всегда было в разных частях катакомб, и найти их мне помогало само провидение. Я старался сконцентрироваться на поиске, и меня словно вели по бесчисленным коридорам и развилкам, конечно, не сразу к цели, но рано или поздно под каким-нибудь камнем или в могиле между трухлявыми останками я находил небольшой мешок со снаряжением.
Мягкая обувь, повязка на лицо, шапка, серая теплая кожаная одежда, которая не шуршала при движении. Вся одежда, как и два ножа были исписаны рунами, которые как укрепляли одежду и усиливали оружие, так и гасили мою ауру, делая меня практически незаметным в магических спектрах зрения. Пара мешочков с травами нейтрализуют любой запах. Были эликсиры для замедления сердцебиения, а также лечебные.
— Сынок! — Раздался где-то в дали каменных тоннелей громкий голос Миуюки, от которого я вздрогнул. — Я иду тебя искать! Кто не спрятался, тот мертв!
Я спешно переоделся и спрятал мешок, обсыпав его травами — меня не должны были учуять.
— Прозрение. — Мысленно приказав, я перешел на магическое зрение и сразу заметил, как начали активироваться защитные заклинания и сотни ловушек. Они мгновенно перестали быть видимыми после активации, и я был уверен, что они переместились и теперь только при ближайшем рассмотрении можно их заметить.
В коридорах послышались тихие шаги и чавканья — Миуюки привела ищеек и падальщиков, которые будут меня искать, как и она, пытаясь не дать выполнить мою задачу.
Бежать не имело смысла, каждый шаг мог меня выдать. Двигаясь беззвучно в кромешной темноте, я забрался на уступ над одной из развилок и начал сканировать пространство. Я должен был увидеть ауру, либо иное проявление энергии, которая есть в каждом живом, мертвом, либо заклинании. Но это очень сложно сделать, когда твой могущественный противник не хочет быть обнаруженным и сам ищет тебя.
— Я найду тебя, либо мертвые слуги найдут тебя. — У самого моего уха прозвучал голос создания, которое было сложно назвать моей мамой.