— Ингрид, я еще даже не начинала издеваться. — Зло оскалилась на неё Миуюки. — Надо было предупредить, что у вас всё настолько плохо, что даже шарлатан с мизерным даром может числиться в вашей академии профессором!
После небольшого спича, в котором было напомнено Ингрид, что у неё нет власти на темной стороне академии, мама посоветовалась с Альриком о том, скольких учеников можно пустить на мясо, и, кажется, немного успокоилась.
— Останетесь с отцом. Я, наверное, убью на первом уроке профессора и нескольких учеников, и не хочу, чтобы вы это видели. — Проговорила нам напоследок Миуюки, перед тем как отправиться на свой первый урок, оставив меня с Астрид в шоке от того факта, что всегда добрая мама, не всегда бывает такой.
Отец довольно быстро поставил на место свою шестерку учеников, которые будут в его подчинение. Ну, как на место, теперь все шесть воинов в госпитале, где их будут лечить, а они просто недостаточно ровно стояли в строю. Да и пахло от них выпивкой, а на вопрос, почему они выпивали, когда сегодня у них не выходной, они немного не правильно подали голос, ну и мой вечно улыбающийся папа проверил их боевые навыки. Мне с Астрид было их немного жаль, ведь отец не сдерживался. И мы уже думали возвращаться домой и начать осматривать кузню, так как отцу некого обучать, как услышали мольбы о спасении.
— Спасите! Убивают! — Доносился из приоткрытого окна академии голос ранее виденного профессор Драль.
— А теперь я вам продемонстрирую, как работает очень полезное заклинание безмолвия. — Донёсся из окна спокойный, громкий голос Миуюки. — И я крайне недовольна тем, что труп еще жив, больше так не делайте, не стоит меня злить, и закройте окно — не стоит пугать неокрепшие умы случайных прохожих.
Когда окно было закрыто и до нас перестали доноситься голоса из академии, Астрид посмотрела на папу большими глазами и спросила.
— Она и вправду убьет его? — Голос сестренки дрожал от той бури противоречивых чувств, что бушевала в ней. А папа не спешил отвечать и ненадолго задумался.
— Ну не в первый же день! — Воскликнул он рассмеявшись. — Не беспокойтесь, она просто продемонстрирует начальные заклинания, как ученикам, так и преподавателям, а профессора заставит написать доклад о том, что испытывает человек от применённого на нем заклинания.
— Слава богам. — Выдохнула сестренка.
— А вот этого не надо! — Немного испуганно проговорил Альрик. — Не дай бог, она решит дать профессору пробежаться по загробным мирам и познакомиться с местными обитателями!
А я смотрел на эту парочку и ничего не говорил по простой причине — зачарованно смотрел на окутывающее их сияние. Астрид утопала в оранжево-огненном свете, который исходил от неё. А вот от отца исходило какое-то темновато-зеленое пульсирующее сияние, что иногда становилось то полностью черным, то бледнело и словно выпускало свои щупальца, вновь наливаясь яркими цветами черного и зеленого цвета.
— Наконец-то. — Шепотом произнес я, боясь разорвать зрительный контакт. — Я вижу ауры!
Конец главы.
Глава 9
Зима вновь неспешно приходила в эти края, говоря о том, что скоро настанет мой первый юбилей в этом мире. На моё десятилетие, как было решено на семейном совете, мы сделаем празднество, подобное тому, какое было на первое совершеннолетие Астрид. Да, моя сестренка достигла своих тринадцати лет, и месяц назад, осенью, официально стала ученицей академии Данилага. Бедная, маленькая, владеющая магией огня, была на разрыв между темным и светлым факультетом. Магия огня причислялась к светлым видам магии и Астрид стала ученицей светлого факультета, но была обязана посещать лекции и практические занятия темного факультета в обязательном порядке.
Ей даже сперва завидовала половина учеников светлого факультета, которые поняли, что учителя на темном факультете теперь нечета светлым, так как Миуюки и Альрик официально были признаны как великими преступниками, так и воинами, которым сложно найти равных в нашем королевстве по силе. Только вот недолго завидовали темному факультету, буквально до первого практического занятия, после которого Астрид и все посетившие его, были с ног до головы покрыты разлагающейся плотью. Миуюки провела демонстрацию поднятого мертвеца, чья задача была взорваться, столкнувшись со строем солдат и забрызгать их как своей плотью, так и ядом. Нет, именно этот подрывник не был ядовит, но когда он внезапно среди лекции взорвался на моих глазах и забрызгал всех, кроме Миуюки, своей плотью, никто больше не хотел посещать практические занятия. Тошнило всех, и даже меня. Конечно, мама хмуро тогда отчитала всех учеников и преподавателей за их нежность. Но никто из светлого факультета больше не просился вольным слушателем на лекции Миуюки. Правда, очередь на занятия, которые проводил мой отец, увеличивалась с каждым новым практическим занятием.
Ни я, ни Астрид не поняли слов матери о том, что она и отец растеряли свои навыки и силу за годы, проведенные на острове Крутой рог. Но по истечению этих месяцев мы на яву увидели возрождение рыцаря Смерти, чьё предназначение — это противостояние в бою паладинам и воинам иных путей развития искусства боя.
У Альрика была иная магия — он не произносил заклятия, ему это не требовалось, да и не мог он этого делать. Жизненной энергией он заряжал своё тело, его удары могли иметь разный эффект — отец мог оглушить врага касанием, мог парализовать, но это было неосновное, воины отличались от магов тем, что не могли использовать заклинания. Они не могли напитать энергией что-либо на расстоянии, они пользовались только своей аурой.
Я сам видел, как постоянно тренирующийся отец развивает свою ауру и как её использует — она может усилить его удар, может сделать из кулака настоящую кувалду, которая наносит урон, сопоставимый реальному удару кузнечным молотом. Аура тонким слоем покрывала его руку, а при необходимости все тело, формировало защиту, словно отец надевал свою сплошную броню. Его аура могла ускорять движения, и поэтому даже средний удар Альрика, усиленный его аурой, был смертелен для большинства разумных. Простыми резкими ударами рук он мог срубить дерево в три обхвата и на его кулаках не будет ни единого повреждения.