– Я сказал, вы обязаны мне помочь, – нервно поправляя ворот ханбока, проговорил посол.

– Я тебе ничем не обязан. Я наемник, а не твой служащий, – ответил Юнги, гордо задрав голову.

– Наемник? Без клана?

– Ты забываешься, с кем говоришь, – грозный тон парня заставил посла нервно сглотнуть слюну, – Плата вперед, тогда я возьмусь за твой заказ.

– Ладно, лови, – не став подходить ближе, посол кинул Юнги небольшой мешочек, который звонко зазвенел, приземлившись в руку парня.

Мин Юнги чуть склонил голову в сторону стоящего в паре метрах от него мужчины в знак почтения. Но, выглядывающая из-за спины катана, заставила заказчика нервно заерзать на месте. Но наемник уже привык к такой реакции. Ему даже нравилось, что окружающие люди сторонятся его. Когда он узнал о своей силе, ему пришлось огородить себя от общения, а лучший способ для этого – держать всех в страхе.

– Как я узнаю о выполнение заказа? – спросил посол.

Но ниндзя ничего не ответил. В считанные секунды Юнги скрылся от незнакомца среди высоких деревьев, что получилось с легкостью, с помощью черного одеяния, мешковатые очертания которого не сковывали движение и позволяли полностью слиться с ночной мглой.

У Юнги не было клана, как у других синоби, и в отличие от других, он был обучен искусству ниндзя уже в зрелом возрасте. Единственным, кому он рассказал тайну своего происхождения, стал его учитель, научивший его мастерски владеть оружием, познать местную медицину, траволечение и иглоукалывание. После долгих тренировок, он мог долго находиться под водой, дыша через соломинку, лазить по скалам и постройкам, ориентироваться на местности, а благодаря лисьему обонянию, он мастерски передвигался в темноте и был неуловим для других синоби и самураев.

Слоняясь по лесам в облике лисы сотни лет, Юнги так и не научился контролировать свое превращение, пока не наткнулся на заброшенную хижину в самой гуще леса. Спрятавшись в ней от непогоды, кицунэ в облике лисы остался там. Наутро следующего дня лисицу разбудили тихие шаги, которые с каждой секундой были все ближе. Когда он уже собирался бежать, старик аккуратно нагнулся к нему, протягивая кусок зачерствевшей булки. Видел бы кто выражение лица мастера, когда из его рук кусок забрала не лисица, сидевшая под лавкой, а молодой паренек. Он посчитал его чудом, посланником бога. Его жена, будучи беременной, скончалась от болезни, с тех пор старик жил один, так и не познав отцовского счастья. Он воспитывал из Юнги самурая, достойного человека, он любил его как сына. Они вместе смогли научиться контролировать превращения, смогли обуздать дух лисицы. Но нищета заставила молодого воина свернуть с истинного пути и взяться за грязную работу. С тех пор, все заработанные деньги он отдавал отцу, но так и не смог ему признаться, каким способом он их получил. Сердце у него было слабым, поэтому Юнги посчитал правильным умолчать о своих темных делах.

Задание от посла оказалось не пыльным. Нужно было выкрасть у одного богатея фамильную золотую диковину. Красть он предпочитал в облике лисы. Он мог спокойно пробраться в любой дворец, а если даже и бывал замечен, никто не мог и предположить, что была вовсе не лиса. Так его имя сохраняло свое былое благородство.

Путь к нужному ему дворцу лежал через дом Мастера, поэтому Юнги без раздумья направился к нему, чтобы отдать мешочек с золотом. Было бы крайне глупо потерять его по пути, тем более в облике лисицы пришлось бы тащить его в зубах. Пройдя с километр пути, нос пощекотал легкий запах гари. Но, с каждым шагом, дымовая завеса становила все плотнее, пока вдали не засияли языки пламени. Огонь окутывал каждое дерево, и шёл он со стороны хижины Мастера.

Невзирая на стену пламени, Юнги рванул в самую гущу. Его одежда в мгновение ока опалилась. Достав катану, он начал прорубать себе путь, но пламя не сдавалось, оплетая его в плотный кокон. И вот, наконец, показалась крыша дома, а за ней, сквозь чуть рассеянный дым, стало видно крыльцо, на котором стоял старик. Вокруг него бушевало пламя, но когда он заметил Юнги, на его лице появилась едва заметная улыбка, а сморщенная рука вытянулась вперед, давая команду остановиться. Словно вкопанный, парень остановился. Никогда за прожитые годы он не смел ослушаться мастера, но нога все-таки сделала шаг вперед. Тогда его оглушил пронзительный крик: «Я сказал стоять, самурай!». Прогоревшая одежда уже не спасала, и юнги ощутил жгучую боль, но не отступил назад, подняв красные от слез глаза на мастера. Крыша же уже начала трещать, готовая вот-вот обвалиться. Дым проникал в легкие, вызывая сильный кашель. Старые сапоги плавились от высокой температуры. Хотя лишить жизни кицунэ намного сложнее, пламя было на это способно.

Завороженные глаза смотрели только на своего учителя, а ноги, пытаясь пересилить боль, делали маленькие шаги вперед. Юнги не мог просто уйти, просто отвернуться от человека, ставшего для него родным. Словно в замедленной съемке, он шел вперед, не слыша ни треска деревьев, ни криков мастера. Он просто не хотел это слышать. Дрожь в коленях, заставила паренька пошатнуться, но от падения его спасло опаленное дерево, за которое он успел ухватиться руками. Передвигаясь короткими перебежками от дерева к дереву, оставалось всего несколько метров, но послышался жуткий скрежет, переходящий в тонкое завывание. Подняв глаза в небо, Юнги увидел горящую верхушку дерева, летевшую точно на него. Синоби попытался отпрыгнуть в сторону, повалившись на небольшую полянку чуть позади. Громоздкое дерево рухнуло на его ноги, заставив завыть от боли. Онемевшие конечности уже не могли шевелиться, а пламя тем временем пробиралось к его телу. Задыхаясь от нового потока дыма, Юнги почувствовал, как начал терять сознание. Последним рывком он постарался подняться, но, потеряв последние силы, рухнул, погружаясь во тьму.

Юнги ощутил что-то холодное, прижатое к его лбу. Тело еще болело, но силы стали возвращаться к нему. Слегка приоткрыв глаза, парень внимательно огляделся. Неподалёку, спиной к нему стоял мужчина, по одежде напоминающий самурая. Глаза в панике начали выискивать катану, и вскоре она была обнаружена, только вот дотянуться до нее было тяжело, так как она стояла в нескольких метрах от него.

– Лучше не шевелись, – даже не обернувшись, начал незнакомец, – Твоя регенерация еще не завершилась, лучше немного подождать.

– Ты знаешь, кто я? – тихо спросил Юнги, слегка приподнявшись на локти.

– Да, – коротко ответил самурай.

– Но, откуда?

– В огне твоя аура стала светиться ярче. Это знак для других лисиц, что кому-то из наших нужна помощь, – мужчина стал медленно поворачиваться в сторону синоби. Его внешность было трудно разглядеть из-за тусклого освещения от костра.