— Откуда ты знаешь, когда взойдет луна? — спросил он.

— У меня были хорошие учителя, — ответил я просто, иначе бы центуриону пришлось долго слушать неправдоподобную историю.

— Вижу, ты слишком умный! — раздраженно произнес Фест Икций.

— Умные подчиненные помогают своему командиру продвигаться по службе, — поделился я жизненным наблюдением и напомнил: — Тебя ведь раньше не приглашали на совещания к проконсулу. Еще пару раз проявишь себя, как сегодня днем, и станешь центурионом легионеров или даже префектом каструма.

Префект каструма — это третий по старшинству пост в легионе, максимум, до чего мог дослужиться выходец не из сословия патрициев или всадников.

Видимо, я угадал заветную мечту старого вояки, потому что он покровительственно похлопал меня по плечу и сказал:

— Ладно, умник, сделаю по-твоему. Иди отдыхай.

В дозорные он определил почти половину своих подчиненных, так что мой совет сделал легче жизнь лишь половине велитов и гребцов. Впрочем, меня чужие проблемы давно уже не интересуют. Главное, что я смог устроиться на палубе у бака и покемарить несколько часов до восхода луны. Впрочем, заснул не сразу. Долго ворочался, прикидывая, а не свалить ли со службы, если удастся с захваченными трофеями добраться до Мизена и продать их по хорошей цене? Как-то меня не впечатлила служба рядовым бойцом, даже на двойном окладе, если еще получу его.

Разбудили меня сразу после восхода луны. Она была полной, только вчера начала стареть, и светила ярко. Местность вокруг была высеребрена. Фантастический пейзаж. Сразу вспомнил черно-белые фильмы и загрустил потому, что еще помню, что это такое, а пора бы забыть, давно пора.

На баке стоял Фест Икций, смотрел в сторону горы, ожидая нападения оттуда, а потом повернулся ко мне и спросил:

— Выспался?

— Не совсем, но для боя хватит, — ответил я и сам задал вопрос: — А ты не спал?

— Нет, — сказал он.

— Зря. Командир должен доверять своим подчиненным, — поделился я опытом.

— Откуда тебе знать, что должен знать командир?! — произнес центурион снисходительно.

— Когда-то давно, в другой жизни, командовал конной илой, — признался я.

Фест Икций решил, что про другую жизнь я говорю иносказательно, и поинтересовался:

— И почему ты убежал от той жизни?

Пришлось сочинять на ходу:

— Убил в честном поединке одного мерзавца. Его отец, очень богатый и влиятельный человек и такая же сволочь, как и сын, добился постановления о моем аресте и привлечении к суду за подлое убийство. Я не сомневался, какое решение вынесет суд, поэтому предпочел перебраться на чужбину, где он не сможет меня достать.