- Обработала, говоришь?

- Как катком медузу. От мозгов одни брызги.

- Занятно.

В номере ведомственной гостиницы Ивана Александровича было накурено – хоть топор вешай. У некурящего Максима резало в глазах, а легкие отказывались дышать.

- Иван Александрович! Давайте хоть окно откроем? Дышать невозможно.

- Нельзя. Правила безопасности не допускают. Тут стекла специальные, чтобы прослушать было нельзя.

- Тогда прекратите курить, я вас прошу. Душегубка просто!

Иван Александрович рыкнул в кулак и завинтил очередной окурок в блюдце, которое он использовал в качестве пепельницы.

- Спасибо.

- Обработала, значит. Знакомый стиль.

- Знакомый?

- Я говорил тебе, что учился в Москве? Так вот когда мы были молодыми курсантами полными гормонов, юношеской дури и еще много чего разного, что с возрастом либо испаряется, либо выпадает в осадок, среди нас считалось особой удачей завести знакомство с девочкой из одного нашего подмосковного центра. Это, мягко говоря, не поощрялось и удача действительно была крайне редкой, но те кому это удавалось, а таких на моей памяти было всего двое, рассказывали совершенно поразительные вещи. Там в этом центре готовили по особой специальности. Выпуск очень ограниченный – всего десять пятнадцать человек в год, но такой класс, что…

- Проститутки что ли?

- Можно и так сказать. Проституты там тоже вроде как были. Для любителей всяких. Их называли «куколки». Что тех, что этих. Там над ними пластические хирурги всякие работали, психологи, сексопатологи…

- Короче говоря: клятва Гиппократа в действии.

- Кстати – да. Гиппократ, скорее всего, это заведение сжег бы к чертям. Но, короче говоря, вот те ребята, что ухитрились как-то там прихарчиться потом только глаза закатывали. Ни один, кстати, так офицером и не стал. На гражданку ушли.

- Почему?

- Не знаю. Короче говоря, мутная история. Сейчас мы на прием к директору идем, докладывать о делах наших скорбных. А после приема навестишь свою знакомую. Продолжишь, так сказать, знакомство. Надо узнать, что ей надо.

- А…