- Эй, вставай, спящая красавица. Прыгать пора.

Улыбающееся лицо Соловья закрыло обзор.

- Смотри-ка, совсем зеленый, а дрыхнет, как ветеран! Чабан! Он с тобой будет прыгать?

Ибрагим, в команде отзывавшийся на прозвище Чабан, как раз прикреплял к себе сбрую для спаренного прыжка.

- Ты, Соловушка, не смотри, что наш Москвич новичок. Он троих боевых пловцов уложил. При этом одного в рукопашном бою, будучи раненым. Я сам с ним спарринговался – отличный боец. Штатский, но – отличный. У нас быстро обтешется.

- Не обтешется – батюшка, Лев Исакыч, отпоет. – хмыкнул Соловей.

Ибрагим закончил возиться с ремнями и подошел к Максиму.

- Ну-ка, поворотись-ка, сынку!

«Я тебя породил, я тебя и убью» додумал Максим, повернулся спиной, и Ибрагим крепко обхватил его ремнем. Затянул, обхватил еще одним. Лишний рюкзак сначала хотели отдать Жуку, но тот заворчал, что за этой хреновиной ничего не видно и, вообще, предупреждать надо было. Отдали Соловью.

Десантный люк открылся, и бойцы один за другим полетели в ночь. Ибрагим и Максим прыгали последними.

- Только не дергайся. – шепнул в ухо Ибрагим и, прежде чем Максим успел кивнуть, прыгнул в пропасть. Страшно почему-то не было. В ушах свистел холодный ветер, вокруг была ночь, но Максим смотрел на уплывающую вверх линию горизонта и жалел только об одном – том, что он когда-то боялся высоты. Высота это же прекрасно! Потом падение неожиданно ускорилось, Максим даже успел немного испугаться, сильно тряхнуло, потянуло вверх. Максим прикусил себе язык и понял, что больше не падает, а летит.

Далеко впереди и внизу стремительно скользили прямоугольные тени парашютов. Они то поднимались чуть выше на встречном потоке воздуха, то опускались ниже, постепенно расходились пока не образовали ровный треугольник, в котором парашют Коновальца был вершиной, а Ибрагим с Максимом – серединой основания. Этот полет выглядел так грозно и величественно, что Максим начал мурлыкать под нос вагнеровский «полет валькирий».

- Кто-нибудь заткните Пальца! – голосом Коновальца хрипнула рация в ухе.

Максим почувствовал, как Ибрагим несильно стукнул его ладонью по шлему.

- Я же тихонько! – попытался оправдаться он.

В эфире раздался смех сразу нескольких бойцов.

- Так орет только мой прадедушка на минарете. Весь Узбекистан слышит. – ответила рация голосом Ибрагима.

Максим заткнулся. Потом засмеялся.

- Да заткните же кто-нибудь этого коня!

Земля быстро приближалась. Завиднелась речка, отражающая светлеющее небо. Клин развернулся вдоль русла и пошел вниз. В ушах снова засвистело.