– Хорошая из тебя получится жена, – прощупывая, что ему позволено, а что нет, брякнул Буринин.

– Слово – в зубы, – монотонно продолжала баба, – движенье – в зубы. Побег…

– В затылок, – задумчиво вставил ставший при виде новых игроков смурнее тучи Пепел и выплюнул хабарик.

– Выступишь перед мальцами с речью, что Родина – есть Родина, и далее ты во главе с этой бандой появишься в Управе… – попробовала успокоить боевая подруга. – Лучшей амнистии не придумать.

Судя по судорогам скул, сопровождающим жлобам шутка прикинулась. Перспектива Буринина не порадовала, и он с выражением полнейшего согласия на помятом лице, хлопая мокрыми брючинами, последовал в центре каре к строению, которое складом и оказалось.

– Настя, ты меня подставила, – после гнетущей паузы определил Пепел.

– Не дуйся, так будет лучше всем.

Буринин, чувства которого были обострены до предела, сообразил, что женская версия будущего Пеплу не прикинулась, и тот не двинул в отказ только до поры.

Они прошли по лабиринту предбанников, стены, как водится, масляно-зеленые, полы щербатые. У порога одной из дверей лежало – да-да, самое настоящее человеческое сердце, экскомиссар мог бы в этом побожиться.

– Не отставать! – командным голосом приказала Павлова и зафутболила орган куда подальше, – какие заложники нежные пошли… Слышь, – с улыбкой обратилась она к Пеплу, – а забавно было бы посмотреть на эти клапаны для сердца. Ты хоть представляешь, как они выглядят? Жизнь нервная покатила, в старости ведь придется ложиться на операцию. Если доживем.

– Без малейшего, – холодно отрезал Пепел, В уме он себя клял последними словами за идею сотворить из Анастасии Леонидовны опекуншу и гаранта в обмене стукача на подростков. Надо было раньше соображать, что Настя, не смотря на амурные симпатии, являлась самостоятельной неуправляемой боевой еденицей, у которой могут иметься свои, отдельные от Ожоговых, резоны.

– У тебя нет незарегистрированного огнестрельного оружия? Лучше сдай мне, – шепнула Настя на очередном повороте. Не хватало, чтобы тебе «хранение» взамен киднепингу повесили.

– Только холодное, с твоими отпечатками пальцев, – отрезал Сергей, не поворачиваясь.

За следующим углом открылась панорама на целую роту инвалидных колясок. По блеску никеля это больше всего напоминало ряды колесных корзин в универсаме.

– Туда, – махнула рукой Настя.

Пепел нехотя, но послушно свернул, отмерил несколько шагов. И тут почуял, что ни Насти, ни пленника, ни держиморд рядом нет. Опасность завоевала окружающее пространство, как цунами. Ожогов приостановился, спешка нужна только при ловле блох и поносе, осмотрелся: очевидно, они исчезли за той дверью, и не похоже, чтобы их утащили насильно. Впредь он будет только сам организовывать «встречи».

Казалось, у Пепла двоится в глазах, или его начали посещать галлюцинации. Только что коридор был гол и пуст, а теперь спереди и сзади возникло по паре шикующих пистолетами гоблинов. Память картежника помогла узнать: спереди те, что сопровождали Пепла по паркету «Взаимопомощи», сзади те, что служили прицепом к Караванцу в китайской обжорке. Встреча на высоком уровне – какие опасней?

Самостоятельная боевая единица Анастасия Павлова таки сыграла с Караванцем в самостоятельную игру, где Серега оказался фоской, теперь только и оставалось, что попытаться выжить. «Лучше, конечно, помучиться» – как говорил товарищ Сухов, тем более перекрестный огонь клиенты учинить побояться, тогда они буду стрелять друг в друга. Правой рукой Ожогов выхватил «тетешку», левой, уже оборачиваясь, толкнул гремучие инвалидки в сторону спайки, встречающей его с фронта, развернулся, успел пару раз бабахнуть больше для дыма и рикошетного визга в другую сторону, чтоб никому не было обидно. Упал-отжался и, как по рельсам, на животе помчал в дебри инвалидок. Сейчас яснее, чем когда-либо, он осознавал, что гражданин Ожогов – отнюдь не Терминатор.

Поборов зубасто лязгающие наворотами инвалидные кресла группа захвата с двух боков бросилась за Пеплом. Меньше всего Серегу сейчас мытарил сопливый факт – предала. Не размусоливая, Пепел рванул в перспективу коридоров. Вот и пригодились лабиринты. Куда? Второй этаж, сигать на асфальт – а вдруг вывихнешь ногу, тогда из тебя получиться идеальная мишень… Вот та самая дверь, у которой валялось пластиковое сердце. И сейчас валяется, а как похоже на настоящее…

Рядом – дыра с заслонкой. Что за дыра? Не особо вникая, зная, что выбора нет, внизу, верняк, караулят, у лифта (если он есть) – тем более, Пепел вниз головой, как заправский прыгун с вышки, со свистом скользнул внутрь. Заслонка на петлях сразу же вернулась на место. А сам Серега, пропахав с десяток метров по узкой квадратной трубе, мягко брякнулся в глубокий контейнер для мусора.