— Это запись шестьдесят девятого года, — пояснил Тропфман, вытирая руки. — Она сделана в Оперном театре Туниса. С тех пор лучшей не было. Он тогда как раз расстался со своей вдохновительницей Линдой Волкова. Отъезд этой шлюшки позволил ему записать лучшие куски. Выпьешь что-нибудь?

Не дожидаясь ответа, Тропфман достал из шкафчика второй стакан, налил в него узо. Пальцы его, испачканные зубной пастой, оставляли беловатые следы на всем, к чему он прикасался. Он стал выдавливать лимон, так сильно сопя, будто эта работа требовала от него неимоверных усилий.

— Меня всегда интересовало, почему Бассаи давал названия своим песням на голландском языке, — сказала девушка. — Моя любимая — «Я ухожу». У меня есть и пять гамбургских версий, — эти импровизации он сочинил за одну ночь. — Помолчав, Лиз добавила: — А у тебя все в порядке?

Тропфман пожал плечами.

— Идет потихоньку. Клиентуру в основном составляют мамочки, которые пичкают своих собачек сладостями, а потом удивляются, видя, что у тех испорчены зубы. Они готовы покупать что угодно, лишь бы у собак блестели клыки. Вообще-то мне грех жаловаться. А ты все еще возишься в грязи на флоте?

Лиз поморщилась, секунду поколебалась и приступила к делу:

— Вой именно поэтому я и пришла. Мне нужны кое-какие сведения. Ты состоял членом следственной комиссии. Я хотела бы…

— Брось, Лиззи! — оборвал ее толстяк, рассматривая свой стакан. — Послушайся совета: брось…

— Но почему?

— Гнилое это дело, мутное. На нас давили со всех уровней, мы так ничего и не расследовали. Всякий раз, когда мы удивлялись, задавали вопросы, некий ученый из военного ведомства без обиняков обзывал нас ничего не понимающими кретинами. Вот так все и было. А теперь, если тебе действительно очень нужно, я готов повторить, что мне ответили. Что тебя особенно поражает во всем этом?

— Мер… Мертвецы… — отважилась Лиз. — Эта история с естественной мумификацией. Если ил так действует на тела, почему последствия не сказываются на ныряльщиках? Наши руки часто оголены, лица — тоже, когда мы пользуемся скафандрами для кратковременных операций… По идее наша кожа должна быть в этих местах плотной, как картон. Я уж не говорю о рыбах.

Тропфман пожал плечами.

— Я десяток раз спрашивал об этом, и мне всегда отвечали одно и то же: ил влияет только на неживой организм, поэтому рыбы и ныряльщики нечувствительны к его свойствам.

— Но трупы? — настаивала девушка. — Это категорическое запрещение поднимать их кажется мне не совсем умным, несоответствующим…

— Как и мне, тебе известна аргументация мэра: никаких эпизодических захоронений! Это плохо подействует на электорат. Словом, я могу утверждать, что в первое время действительно подняли десяток трупов из разных мест для проведения вскрытия. Результат исследования поразил: никто не умер от утопления! Похоже, все погибли за секунду до наводнения. В их легких не обнаружено ни капли воды, а бронхи странным образом повреждены, словно в них попали какие-то ядовитые испарения… газ, к примеру. Придя к такому выводу, запретили дальнейшие исследования. Врачи из военного ведомства заговорили, что ядовитые испарения — следствие брожения ила, и дело закрыли.

— А уцелевшие… — пробормотала Лиз, — их-то зачем оставлять в глубине, в воздушных карманах?..

Тропфман, осушив свой стакан, криво усмехнулся.

— Неверно, — весело оскалился он, — их подняли! О! Совсем немного, четырех или пятерых, но все же подняли. Происходило это под большим секретом. Тех типов поместили в военную психиатрическую клинику. Все они сошли с ума при контакте с насыщенным кислородом воздухом. Кислород сжигал их мозг, окислял мозговые клетки! Походило на то, как если бы их мозг начал ржаветь в рекордное время. Происходило нечто вроде ускоренной дегенерации, превращавшей их в стариков за несколько часов. Их поместили в барокамеры, но это ничего не изменило. Меня поразило, что сразу после катастрофы с ними произошла такая необратимая мутация. Слишком быстро, не так ли?

Лиз поморщилась.

— Правдоподобнее было бы допустить, что за секунду до бедствия что-то отравило воздух в туннелях, вызвав мгновенную смерть людей? Это ты хочешь сказать? Это что-то, этот… газ, затем накопился в карманах, смешавшись с оставшимся воздухом. И на этот раз слабая концентрация не повлекла за собой смертей, но зато за короткое время вызвала органические мутации?