Раздавшийся за спиной голос был хриплым и до того грозным, что Агата остановилась. Казалось, ее поймали в невидимый капкан и не отпускали. Она обернулась и увидела мужчину, стоявшего в конце коридора. Его черная накидка подчеркивала белизну волос. Из-за круглых глаз и синяков под ними не сразу удалось узнать Маршала из Волда.

— Ты! — выдохнул он, — это ты во всем виновата!

— Нужно уходить!..

— Ты сговорилась с эльфами! Это они напустили на Эребор дракона!

Маршал указал на нее дрожащим пальцем. Черная перчатка матово блеснула, отражая ярость хозяина. Он выглядел безумным; Тьма истощила плоть и взялась за разум. Агата боялась повернуться спиной и получить удар чем-нибудь, поэтому стала уговаривать:

— Нет времени выяснять это — дракон может обрушить дом нам на головы!..

— Надо было выставить тебя сразу, как появилась! Как только тебя притащила в Медусельд эта подстилка!

Маршал ничего не понимал. Он зарычал и принялся сдирать со стены факел, дергать его, но все без толку.

«У него нет оружия», — поняла Агата, но убежать не смогла.

Ее обдало жаром, и в окнах полыхнул огонь. Душу наполнили детские страхи, захотелось упасть на пол и сжаться. Только дрожащее тело Альвины помогало не терять самообладание.

— Как только ты появилась, все пошло наперекосяк! — ревел Маршал. — Затея с Трандуилом провалилась, Фреалаф объявил на меня охоту, теперь из-за тебя уничтожен Эребор!

Он сорвал факел и оскалился. За окном извивалось пламя, отражаясь в глазах, на зубах.

— Колдунья, Балрогово отродье! Ты разрушила мою жизнь!

С этими словами мужчина кинулся на Агату. Он стремительно приближался, размахивая факелом и неуклюже переставляя ноги. Девушка оцепенела. Она собралась просто убежать, но заметила, что огонь дракона просачивался сквозь стену. Каменные блоки покрывались трещинами, которые заполнял яркий свет. Затем он исчез. В нос ударил запах пыли, и все закрыла серая пелена. В  ней кружились осколки камней, Агата слышала, как они бились друг об друга, но звук доносился как из-под воды. Она чувствовала касания, но не сразу поняла, что кто-то бил ее, толкал. Маршал?

Не было ни гнева, ни страха. Ничего не осталось, только равнодушие и неразборчивые звуки. Словно живые существа, они витали вокруг, сливались, менялись.

— Проснись.

Девушка с удивлением поняла, что знает это слово.

Она всмотрелась в серую завесу и различила движение. Появились линии, соединившиеся в детское лицо. Его покрывал белый песок, а на щеках виднелись дорожки от слез.

— Альвина? — увидев дочь, Агата пришла в себя.

Она лежала на полу и собралась встать, но помешала боль. Спина, бедра, ноги — все ныло, а левое плечо нестерпимо жгло. Коснувшись его, девушка почувствовала горячую влагу. Кровь, скорее всего, но взглянуть на рану было страшно.