– Нет.

– Ну, так как же я определю твой лоток? Там всего поровну.

Варя встала и отправилась на кухню. Мать была права – оба лотка были совершенно нетронуты. Но со своего Варя сняла наклейку, которым он был запечатан. Когда выдали питание, она заинтересовалась, что там, в лотке. А Андрей даже не снимал наклейки. Однако бумажная салфетка явно была извлечена из его лотка.

– Варя, в чем дело? – сзади подошел отец. – Там записан чей-то телефон?

– Телефон? – обернулась она.

«Что значит, взгляд со стороны… – Варя опять развернула салфетку и взглянула на цифры. – А я-то даже не подумала, что это такое… В самом деле, похоже на московский телефон. Семь цифр. Правда, написаны они не в строчку, это меня и сбило с толку… А если их прочесть, как телефонный номер, то получится – 279-58-31».

– Это Андрей написал? В поезде? – допытывался отец. Он взял у дочери салфетку, перечитал телефон и вышел. Вернулся через минуту со справочником в руках:

– Давай посмотрим, к какому району относится номер. Вот… Автозаводская-Южный речной порт. У тебя есть знакомые в том районе?

– Нет, – она была слегка ошарашена его напором. – Впрочем, сейчас не соображу. А мне-то показалось, что это кто-то что-то подсчитывал. Расходы, например.

– Разве у вас этим Андрей занимался? – вмешалась мать. Она тоже втиснулась на кухню, и Варя оказалась в буквальном смысле слова приперта к стенке. Ей пришлось признать, что расходы подсчитывала всегда она – если была охота этим заниматься. Как ни подсчитывай, все равно, на многое не хватало. Тем более что в последнее время они старались экономить. Копили на ремонт дачи, но Андрей все время откладывал это мероприятие. В результате все сбережения ушли на поездку. Ей в голову вдруг пришла абсурдная мысль – если бы они никуда не поехали, Андрей сейчас был бы жив.

– Это он написал, – уверенно сказал отец. – В поезде, я думаю.

– Может быть, – согласилась Варя. – Ну и что?

– Нужно позвонить по этому телефону.

– Зачем? – удивилась она. – Какой в этом смысл, папа? Что ты хочешь выяснить?

– Я думаю, он познакомился с кем-то из попутчиков по купе, – объяснил отец. – Записал его телефон. Тот человек может что-то знать… Варя, ты-то сама разве не хочешь узнать, почему твой муж повесился? Ты с ним говорить не желала, так может, он разговорился с кем-то другим? Знаешь, как бывает в поезде? Чужие люди выкладывают друг другу такое, чего родным дома ни за что не скажут.

– Только не в этом поезде! – возразила Варя. – Там нет смысла знакомиться. Добрый вечер, доброе утро – это все, что там можно услышать.

Мать ее полностью поддержала:

– Да ты что, Саша, чужим людям звонить! Как-то неудобно! Ну, что ты им скажешь? Так мол и так – зять с собой покончил, не знаете ли чего интересного про это дело? Варя, он же сам с собой покончил? Никто его не убивал? Что милиция говорит?

Варя рассказала про запертую дверь туалета, про задраенное окно, про то, что на ручку двери изнутри был надет фиксатор.

– Проводница даже ключ в замке повернуть не смогла из-за этого фиксатора, – добавила она. – И вряд ли кто-то зашел с ним в туалет, а потом выскочил в окно. Поезд делал только одну остановку – в Бологом и все время шел очень быстро. Такой прыжок на ходу – верное увечье. И если бы вы видели, как он висел на оконной ручке! – У нее внезапно сел голос, и она закончила почти неслышно. – Окно тоже было закрыто – с самого начала. Он был в туалете один. Он сам, сам это сделал!