Всё это подобрали, упаковали в непромокаемую упаковку. И сделали закладки под Минском, в одном из разрушенных храмов в глухой деревеньке в лесу. В нашем прошлом-будущем времени, эти развалины так и оставались. А вот подвалы там и сохранились нетронутыми. Затем в нигде не нашли лучше, как в одном тайном подвале Киево-Печерской Лавры с подземным выходом на один из старых склепов на кладбище. На одном из горных уступов в Закарпатье- там нашли трудно доступную пещерку. В одной из пещер Одесских катакомб. И Хабаровском крае, на одном из холмов Верхнебуреинского хребта. Там нашли заброшенную штольню прошлого века бывших золотарей. И решили сделать закладку и на нашей территории в Туапсинском районе – возле горы Индюк, на Северо-Кавказском хребте где были остановлены немцы и туда не дошли.
На этом решили остановиться. Охватили три республики – РСФСР, Белоруссию и Украину. Уложились в два дня.
На третий день мы собрались и решили собрать помощь партизанам. Собрали в ящиках ПТР, Мины- МОНки, медикаменты. Партизан решили посетить я с женой и Виталием. Жена как медик больше пользы окажет лично. А мы как специалисты-диверсанты по минам и борьбе с танками.
С возможностями оборудования Кунга мы так и не разобрались пока. Иван нашёл схему на переносной пульт от оборудования и решил попробовать сделать ещё один. Весь вопрос в комплектующих. Сейчас ищет в просторах нашего прошлого-будущего. Переместиться мы решили обычным путём с помощью переносного пульта. С собой для себя мы решили много не брать – личное оружие и документы прикрытия на всякий случай. Для так сказать приземления выбрали опушку леса в 2-х км от базы одного из партизанских отрядов соединения Медведева.
Приземлившись на лесной пятачок сто на сто метров, мы сразу накрыли ящики маскировочной сетью, пока их не разберут по отрядам. Подали сигнал по рации и стали ждать. Прошло минут двадцать, как мы услышали лай собак (по утру лай хорошо был слышен). Расстояние, что до немцев что до отряда было примерно одинаково. Мы решили немного уйти в сторону и отвлечь немцев увести за собой, т.к. партизаны запаздывали. Вскрыв пару ящиков, мы вооружились, взяли медикаментов немного и пошли навстречу немцами и выставили им на пути мины и растяжки и сами ушли на триста метров влево. Немцы наткнулись на наши «подарки», начались подрывы и часть из оставшихся в живых ломанулись в нашу сторону стреляя без разбора. Вдали мы услышали, что и партизаны подключились к «избиению» немцев. В это время в нашу сторону выскочило с десяток немцев и откуда-то от дороги с другой стороны проурчал двигатель то ли танка, то ли самоходки. Мы оказали зажатыми с двух сторон. Боеприпасов как оказалось у нас не так и много. Решили захватить то что там урчит. Это оказался бронетранспортёр с пулемётом и пятью немцами. Кинув гранату во внутрь через открытый верх мы его остановили и сами заскочили во внутрь и решили вырваться из клещей. Я решил настроить переносной пульт и вернуться на базу. Начал набирать время, режим и место и в это время в борт бронетранспортёра так шандарахнуло что двигатель заглох и нас всех вырубило. Наверное, или танк выстрелил, или из орудия. Накаркал называется.
Глава 19. День Победы? Новая жизнь.
Очнулись мы практически все одновременно. Звон стоял в ушах такой что мы ничего не слышали. Осмотревшись мы увидели, что стоим там же где в нас угодил снаряд. Никаких немцев не было. Шума боя не слышно. Выйдя из бронетранспортёра, мы осмотрелись. И только тут я увидел, что моя планшетка с пультом искорежена и вогнута в средине. Меня тут же постигла мысль, что переносному пульту хана. И вынув искорёженный блок в этом убедился. Я показал блок жене и Виталию. Они всё поняли.
Я предложил:
– Давайте осмотримся и определимся где мы. Такое ощущение что мы не в 1943 году. Давайте разойдёмся. Тут в метрах 500-х должна быть дорога. Ведь этот немецкий монстр скорее с дороги и приехал. И если место одно и тоже, то это хорошо. Только время какое? Мы разошлись и через полчаса вернулись. Как я и предвидел- дорога имелась. Только не грунтовая, а асфальтированная. И на обочине у развилки я обнаружил памятный знак в виде стоящего автомата со звездой и надписью 25 лет Победы в Войне
– Вы в Минск на Парад Победы?
– Да в Минск.
– Ну тогда нам по пути.
Нам повезло. Сегодня день Победы и все ветераны надели свою военную форму времен войны и награды. Так что в этом обществе мы особо не выделялись. Сегодня вся страна так выглядит. И мы поехали в Минск. Закладку в Минске мы нашли без проблем. Первым делом мы взяли финансы, ну что значит финансы- золотые монеты и ювелирку. Нам надо поменять на советские рубли образца 1961 года. В закладке была и валюта разных стран, но сейчас она нам ник чему. Мы поняли, что нас не скоро найдут наши друзья. Поэтому нам надо вживаться в этом времени. По годам мы подходили к детям войны, так что вариант детского дома нас устроит. При в всем при этом детского дома, разрушенного войной. Набрать печати и распечатать бланки некоторых документов мы сможем на первое время. Остальное по мере необходимости. И надо думать кем мы будем легализоваться. В нашей папочке образцов документов мы предвидели легализацию через детские дома. Поэтому незаполненные бланки ряда основных документов, дипломов у нас были, причем реальных лиц, которые канули в лета, как говорится. Теперь надо возрождаться. Ну жена естественно – медик. Я могу быть юристом, ментом, военным спецом с зарубежным образованием. Виталий тоже самое. Мы подбирали бланки документов под себя. Хотя в закладках были бланки на всех нас на 8 человек. Ведь никто не знал кто куда попадет. Так что, такой же комплект лежит во всех закладках. Реально по документам понятно, но нужно же связать всех нас с реальными людьми этой эпохи. Поэтому варианты были разными, но наиболее был подходящий вариант дети военных спецов, родители которых были оставлены за рубежом для оказания помощи товарищам компартий братских стран, по какой-то причине провалившихся и кинутых в тюрьму не дружественной страны, детей которых в малом, среднем возрасте изолировали, дали другие имена и фамилии, получивших обучение в той стране и со временем сумевших через года сбежать. Только так мы можем пояснить провал в связях и общении с конкретными людьми здесь в Союзе. А таких случаев в реальной истории СССР было несколько, просто провалившиеся люди не возвращались, и они и их дети исчезали бесследно. А вот историей одной группы мы и воспользуемся. Нам только надо пробраться за границу и с небольшим шумом на границе вернуться в Союз. Тут по сути нужны документы одной из капстран, где мы якобы находились. Тут немного и валюты пригодится. А вот с одеждой надо подумать. Придется за бешенные деньги покупать фирменное зарубежное шмотьё у фарцовщиков и не в Минске, а то они тут все под присмотром компетентных органов, а светиться нам никак нельзя. Поэтому поедем в другие приграничные города на Украину, например. На всё про всё нам дня три четыре. И надо подумать где будем делать рывок на границе в нашу сторону. В Минске на рынке мы осторожно по дешёвке толкнули часть ювелирки и монет и выручили деньги на покупку временных современных шмоток. Рывок решили делать со стороны Польши. И там же решили обновить гардеробчик. В Польше в приграничных городках шмоток зарубежных всегда хватало. Из Минска мы выехали поездом. В это время билеты продавались без документов. Мы малость загримировались – усы там, там парик, ночь в пути, и мы в западной Украине. День ушёл на обследование контрабандных тропок и по одной из них мы ушли в Польшу. В Польше мы переоделись. Подготовили ряд документов – дипломы, паспорта граждан ФРГ, слава Богу язык немецкий знали все отлично. И подошло время искать плохенькое «окно» по которой мы пойдём и нас должны обязательно «хлопнуть» советские пограничники при переходе. Это было первым пунктом нашего плана. Свои легенды мы изучили вдоль и поперек. Главное, что они имеют подтверждение реальное, даже по схожести по фоткам с реальными нашими прототипами. А тут по-другому и не могло быть, так закладки подразумевали и замену фоток и образов почерка с отпечатками пальцев в личных делах арестантов-родителей и потом их детей. Всё это провернул Иван еще до нашего перемещения к партизанам. То есть по всей нашей восьмёрке в разные времена – мы брали периоды с 1900 по 2000 года. Это когда наши личности могли опознавать по отпечаткам, почеркам, фотографиям. Ранние периоды не имели смысла – не было такой техники в те времена. Мы ещё могли быть группой нелегалов где ни будь в Парагвае или в Южной Америке там своя легализация и легенда. Или на крайний случай осужденные на длительные сроки ещё в Гулагах в качестве зеков, но это не пригодилось. Закладку снова припрятали. Потом если что понадобится возьмём. Наступило 18 мая 1971 года. Мы в это день решили возвращаться из Польши. Для всех я с женой так и остались семейной парой. Виталий наш друг. Согласно легенды мы ещё в юности подружились в закрытой школе-городке т.к. мы дети наших родителей, которые пропали при не известных для руководства СССР обстоятельствах. По совершеннолетию мы связи не теряли. Только учились и дипломы получали в разных местах. Мы с Виталием даже прошли военную подготовку. А вообще получали образование юридическое-международное. Наверное, ШТАЗИ или ещё какие-либо разведки или зарубежные спецы имели на нас виды. Только одного они не могут понять – сколько волка не корми- он всё равно в лес смотрит. Так и с русскими. Если русский правильный, то он всё равно им и останется. А мы как раз и были такими. Давно хотели вернуться домой в СССР, вот и подвернулся случай и пришло время. Примерно часа в три дня мы выдвинулись к границе. Шли окольными путями, минуя населенные пункты и прибыли к большому приграничному лесу. Затаились до вечера в балочке. Не хотелось бы быть обнаруженными польскими погранцами. Иначе снова в тюрьму. После 21 часа решили выдвигаться. Идти надо было лесом километра три. Затем пограничная полоса в районе балки где балка с глубоким ручьём наискось походит через границу обоих государств. Столбы стоят на берегах, а по воде пролёт колючей проволоки метров на 10, вода по средине ручья и нужно поднырнуть под колючку. Там глубина метра полтора и дальше на берег и уже по смотровой полосе на советской территории. К нулям часов мы пришли к границе. Луна светила хорошо. Значит погранцы наши нас заметят. Главное уйти от польских погранцов, но они тут прикормлены и особо не несут службу. Другое дело наши. Ну вот мы и пошли в ручей. Поднырнули под колючку и вышли уже на той стороне. Вышли на берег и нагло протопали по контрольной полосе. А через 50 метров на нас выскочил наряд с автоматами и положил нас землю. А через час мы уже были на заставе. Где я, зная, так сказать позывной моего пропавшего отца передал его начальнику заставы и попросил сообщить в ГРУ СССР. Нас формально опросили и поместили в разные камеры. А ближе к обеду за нами приехала закрытого типа машина и нас увезли. Ехали долго часа три, наверное. Затем мы вышли на каком-то полустанке, где останавливался поезд, и мы сели под конвоем в два закрытых купе и через день были в Москве. Где нас около месяца проверяли, сотню раз переспрашивали, брали отпечатки пальцев и прочее, прочее, прочее. Я думал, что это никогда не кончится. Всё это время нам не давали друг с другом видится, но мы знали на что шли. И в один прекрасный день нас вызвали всех троих сразу в один кабинет, где был один в форме полковника и два других в гражданке и спросили – что мы хотим и чем хотим заниматься. Наше образование можно подтвердить в ВУЗах и получить дублирующий диплом. И как дети заслуженных родителей мы можем сами выбирать чем заниматься и где жить. Гражданство СССР нам подтверждено. Паспорта нам сделали. С жильем- пока общежитие по выбору. Мы ещё раньше определялись, что будем жить в какой ни будь столице- неважно- Киев, Минск или Москва. Виталий пойдёт в спецвойска. Я в силовики, например, в следаки или в опера. Жена по медицине- хирург, пластический хирург, чтобы особо не дергаться решили осесть в Москве. О чём и сообщили этой троице. Нам выдали документы и направление в семейное общежитие при конфетной фабрике «Красный Октябрь». Там боле менее сносные малосемейки. Нам выделили две малосемейки- смежные по стенам на одном этаже. У нас женой две небольшие комнаты со своей кухней. У Виталия одна комната с кухней. Ванная комната и туалет смежный один на две малосемейки с одним коридором. Нас это устроило. На следующий день жена пошла на приём в районную больницу на собеседование, а я пошёл в МУР. Ну «всю жизнь мечтал» поработать опером МУРа. А Виталий пошёл в местный отряд милиции быстрого реагирования. что-то типа нашего бывшего ОМОНа. Весь день мы ходили по инстанциям и врачам, проходили собеседования и медкомиссии, но видать сверху был звонок кому надо, поэтому нас долго не мурыжили. Вечером мы все трое встретились дома уже трудоустроенными. Подозревая, что нас периодически могут прослушивать и проверять. Мы ни о чём лишнем дома не говорили.
Прошел ещё месяц. Мы уже адаптировались на новом месте жительства и работах. Жена всё ужасалась запущенностью медицины, и для чужих ушей говорила мне чтобы она сделала. Наверное, её услышали или вернее прослушали и в один прекрасный день её вызвали в управление горздрава и предложили возглавить перспективное отделение хирургии в так называемой Кремлёвке, но сначала ей устроили профессорского состава экзамен на профпригодность. Я же с Виталием могли положиться только на себя. Я, зная преступную статистику и ряд фигурантов из нашего прошлого-будущего мог позволить себе работать, не напрягаясь и раскрывать кражи личного и государственного имущества. Тем более я когда-то с большой охотой смотрел документальный сериал актёра «Следствие вели.» где в подробностях исследовались громкие уголовные дела из архивов. Что-то отложилось у меня в голове, что-то забылось, но при нынешнем времени при прямом участии в таких делах, мозг мой думаю не подведёт. Виталий попутно занимался инструкторским делом и подтягивал боевую и спортивную выучку своего подразделения. На обоим кстати сразу присвоили звания старших лейтенантов милиции. А свою генеральскую форму и награды я и жена, и Виталий припрятали там же в Минской закладке, до лучших времён. Хотя одно волновало- при Сталине у нас всех взяли отпечатки пальцев рук. И они пылятся где т о в архивах личных дел, но кто будет связывать нас с людьми той эпохи? Да никто. А нам в этом времени даже стало нравиться так жить и работать. И в один прекрасный день наша служба с Виталием пересеклась довольно тесно. Брали мы как-то банду гопников-по моей наводке. Вызвали для силового захвата и подразделение где служил Виталий. Вот тут-то мы себя и проявили. Освободили заложников и без потерь взяли всю пятерку особо опасных. И как было сказано в приказе министра МВД СССР – за проявленный профессионализм и мужество при задержании особо опасной бандитской группировки нам присвоили досрочно звание капитанов милиции и выдали ордера мне на трёхкомнатную квартиру, а Виталию на двухкомнатную квартиру. И мы переехали жить в новый дом с видом на Москву-реку, в один подъезд на одну площадку. Жена пробила себе ещё полставки на пластического хирурга и стала зарабатывать большие по тем меркам деньги. Всё-таки Кремлевская больница. Там кабы кого не лечат. А женщины высокопоставленных всегда хотят быть молодыми. Очередь у нее на запись на полгода вперед образовалась. Она ещё запатентовала новые, для этого времени, виды лекарств для своей работы. Поэтому мы могли себе позволить купить Ваз 2101. Которые были в то время в моде, но машиной в основном пользовался я. У Виталия был служебный «москвич». Вот так мы и обустроились в новом мире. Жизнь начала налаживаться заново.
Глава 20. Милицейские будни, новое назначение.
Как-то в один из редких выходных дней я с женой пошли по музеям Москвы. Начали естественно с музеев Кремля. Там было на что посмотреть. Из нашей прошлой жизни у меня с детства осталась мечта посмотреть на главную сокровищницу – Алмазный фонд и Оружейную палату. Вот где есть на что поглазеть- бриллиант «Орлов», алмаз «Шах», плоский «портретный», инкрустирован в золотой браслет с портретом Александра I, гигантская шпинель, инкрустирована в Большую императорскую корону, изумруд «Зелёная королева», гигантский цейлонский сапфир, гигантский оливково-зелёный хризолит . В общем для ценителей это понятно. А чего только стоит посмотреть на золотой самородок «Одногорбый верблюд», который весит более 9 кг, и прочие достопримечательности в виде орденов, оружия ювелирных украшений. Обо всём этом я когда-то много читал. Затем сходить в картинные галереи. Просто ходишь, смотришь и получаешь удовольствие.
В один раз не обошлось без приключений. Мимо нас пролетел как пуля молодой парень, по сути подросток, держа что-то небольшое квадратное в руках. Я сработал чисто машинально- практически на лету схватил его за шиворот от чего тот брякнулся на пол, а в это время к нам уже спешил милиционер ООП и экскурсовод. Оказалось, что это мелкий воришка, ему было лет 16, пытался вынести на гоп-стоп картину примерно с альбомный лист размером, вместе с рамкой. Просто сорвал со стены и ходу. Пришлось представляться, доставать удостоверение и ехать в свой родной отдел МУРа. Выходной накрылся. А виду того что картина оказалась очень старинной и ценной- понаехало начальство. Я как раз осматривал картину в кабинете и пояснял следователю что и по чём. Эти мои слова – пояснения услышал начальник Главка, зашедший в кабинет. И спросил:
– Откуда так хорошо знаешь живопись?
– Да сам интересовался, так сказать.
– У нас следователи и трети не знают того, что ты сейчас тут рассказывал. Зайди ко мне завтра с утра.