— А то нет, — хмыкнула она и вырвалась. — Иди, Хздфенгер. Иди куда шла, а я тут напьюсь, буду танцевать голой на столе, а потом все-таки пну Миста в причинное место.
Судя по тому, как Рин повело, я даже не была уверена, что ее слова про танцы на столе — шутка.
— Ладно, я останусь, — сказала я. — Давай съедим этот мистов десерт, а потом вместе поедем домой. Хорошо?
— Хорошо! — Рин просияла. Подхватила со стола бокал с остатками веоланского, вскинула его: — Давай! За сдачу экзамена!
Я взяла свой стакан с соком, и выпила до дна. Благодаря танцующим зал разогрелся настолько, что пить хотелось невероятно. О веоланском Мист позаботился, а вот о простой воде — нет. Как назло, куда-то подевались все официанты.
— Давай потанцуем! — Рин хватает меня за руку и тащит за собой.
По дороге я успеваю отметить Саша, он скучает, то и дело косится на дверь, но уже сполз на стуле так, что его голова на уровне спинки.
— А где Аирана?
— Она, кажется, домой уехала.
— Кажется?
— Да, ее тошнит.
На танцполе еще жарче. Гораздо жарче, чем у столов, и у меня почему-то не получается слышать ритм музыки. Обычно я легко его ловлю (особенно на льду), но сейчас он какой-то рваный, и то и депо выпадает из басов в какие-то глухие шумы. Рин неожиданно зажимает рот руками и начинает проталкиваться к выходу, я шагаю за ней, когда меня притягивают к себе. Мист, кто бы сомневался.
— Руки убрал!
Это то, что я хотела сказать, но получается что-то вроде:
— Рук убр… — и очень тихо.
— Ты что-то сказала? Не слышу! — Мист прижимает меня к себе, я вижу потрясенный взгляд его девицы.
Кажется, последнее настолько четкое, что я ловлю краем ускользающего сознания — это именно ее взгляд, а потом меня прижимают к себе еще плотнее. Тело становится ватным, я почти падаю, но упасть мне не дают. Платье сползает с плеча, я чувствую, что все еще двигаюсь в рваном ритме, точнее, в том ритме, который задает Мист.
Горячие губы касаются плеча, скользят по нему, перед глазами все расплывается.
Я изо всех сил упираюсь ладонями в его грудь, но оттолкнуться не хватает сил.
Вокруг нас какое-то темное кольцо, которое вспыхивает искрами вспышек.