Потёр переносицу, чтобы в который раз остановить поток слёз, который грозил пролиться и сделать меня в глазах Диего тряпкой.

Не то чтобы я переживал по этому поводу… Но всё же не хотелось показаться перед ним в таком виде. Мужчины плачут, но так, чтобы никто не видел.

— Спасибо, — пробормотал я.

— Послушай, я всё понимаю, но какого хрена ты ни разу не написал и не позвонил Габи?! — спросил он, прищурившись.

Очень своевременный вопрос.

Сделав глубокий вдох и прокашлявшись, я честно ответил:

— Когда я приехал, то не отходил от мамы ни на шаг. Честно говоря, было не до сообщений. Да и к тому же я не думал, что Габи захочет общаться со мной. Потом были похороны. Потом я просто перестал общаться с кем бы то ни было. Мне нужна была тишина. И если быть предельно откровенным, то я просто не знал, что ей сказать.

Диего внимательно слушал меня. За это время я правда не хотел никого видеть и слышать. Зато много читал научных публикаций на тему шизофрении. Почему-то именно это отлично заходило в мой мозг.

— Допустим. Ты и дальше собираешься играть в молчанку?

— Диего, я не знаю. Я совершенно разбит и не имею ни малейшего представления как мне жить дальше. Габи сделала выбор, и я теперь не так уверен, что имею право вновь вмешиваться в её жизнь. Моя вера в себя подкосилась, — признался я, смотря на него.

Он прищурился, словно оценивая сказанное мною.

— Сдаёшься?!

Я нахмурился.

— А есть за что бороться?! — не ответил я ни хрена и Диего явно не оценил этого.

— Не обостряй. Ответь на вопрос.

Подавил желание закатить глаза и вздохнул.

— Я не знаю.

— Габи потухла. Она совершенно не похожа на саму себя. Даже после травмы она не была в таком состоянии. И всё это снова по твоей вине, — тихо произнёс Диего. Я молчал, тогда он продолжил: — Она уже месяц играет в затворницу. Всё время проверяет телефон, явно ожидая от тебя хоть что-нибудь. Не танцует, не готовит, поэтому мне пришлось встать за плиту, чтоб от голода не сдохнуть.

Я удивлённо посмотрел на него. Вообще не представлял его в роли повара.

— Да, я умею готовить, — кивнул он, заметив моё замешательство и продолжил: — Но знаешь, что больше всего меня выводит из себя?! — с напором спросил он. Я отрицательно покачал головой. — Она слушает исключительно австралийских певиц! В основном это Кайли Миноуг, Сиа и Натали Имбрулья. На повторе. Каждый день. Я, чёрт подери, уже все слова выучил! Как будто в Австралии нет рок-музыкантов! Но нет, ей по душе эти слезливые песни с незатейливыми битами.