И тут снова до слуха партизан донеслось четкое кукование, на этот раз многократное.

— Приготовиться, ребята! — шепотом распорядился Болатов.

Через четверть часа после сигнала показался запряженный парой сытых коней фургон, который сопровождало до шестидесяти вооруженных полицаев. Немцев не было видно.

Болатов все отмечал.

«Командир наш, видимо, ранен, и его везут в фургоне под усиленной охраной», — подумал он и отдал приказ бить по лошадям пониже, не попадая в фургон. Полицаев же уничтожать без разбора.

Бойцы приготовились, и как только бандиты поравнялись с ними, застрочили пулеметы и автоматы. Полицаи кинулись врассыпную, но пули партизан догоняли их.

Все было быстро кончено. Полицаи перебиты. Болатов и несколько человек партизан стремглав кинулись к остановившемуся фургону, надеясь увидеть там своего командира.

Но его там не оказалось. В фургоне сидели гильмязовский староста, организатор засады на партизан, и начальник районной полиции. Оба они были тяжело ранены. Около пятидесяти человек полицаев были убиты наповал. В живых осталось девять, но и те были ранены.

Были уничтожены и те три полицая, которых пропустили партизаны по дороге к Гильмязову.

Но двух врагов чуть было не упустили из рук. Как-то незаметно в суматохе они ускользнули и направились к смолокурне, но там их встретили Илько с Михаилом.

Одного из них Илько уложил на месте из своего обреза. А Михаил, торопясь, промахнулся, и полицай выстрелом из пистолета ранил его. Илько не растерялся и ударил изо всей силы бандита по голове прикладом. Тот, оглушенный, растянулся на дороге. Тут же его обезоружили и доставили в отряд. Из показаний пленных выяснилось, что гильмязовский районный староста, бывший кулак, еще в 1921 году убежал в Германию, где и жил до начала Великой Отечественной войны. На Полтавщине он был возведен в районные старосты и вместе с гитлеровцами явился в Гильмязово. Остальные — местные, подонки, продавшиеся немцам.

Один из немецких холуев, рабочий смолокурни, донес немцам, что партизаны очень часто наведываются сюда.

По заданию районного военного коменданта, староста собрал полицаев со всего Гильмязовского района и устроил засаду.

Приняв Болатова и Примака за передовую разведку, они хотели взять их без выстрела, а потом уж напасть на партизанский отряд. Когда этот номер им не удался, они открыли огонь. Направляясь в обратный путь, полицаи напоролись на партизан, уже совсем не ожидая этой встречи.

Расспросив бандитских главарей, Болатов остался в недоумении: что же случилось с командиром? Где он? Так ничего не узнав о Примаке, Болатов на фургоне, нагруженном трофейным оружием, поехал в лагерь. Там ждала его радостная весть: Примак жив, добрался до лагеря.

Болатов поспешил к нему. Командир тоже обрадовался встрече, попытался привстать, но не смог: он был тяжело ранен.

Примак коротко, — ему было трудно говорить, — рассказал о случившемся.

Когда они вырвались из засады, он взял вправо, намеренно не поехал за Болатовым. Это давало больше шансов остаться хоть одному из них в живых, так как враги вынуждены были вести огонь не по одной, а по двум целям.

Вдогонку ему пустили пулеметную очередь, убили под ним лошадь и ранили его в левый бок. Примак потерял много крови, но продолжал бежать. Когда миновала опасность, он прилег в кустах, перевязал кое-как сам себе рану. Отдохнув, тихонько добрел до лагеря.

Болатов доложил о последней операции.