— Роберт, ваши симпатии-антипатии ко мне и моему бизнесу к разговору отношения не имеют. Предложение деловое. Мне казалось, вы будете не прочь немного развлечься. Я тщательно отбирала людей. Пятеро уже есть. Я шестая. Вы седьмой.
— А я-то гадал, о чем вы секретничали с официантом перед уходом из ресторана! — усмехнулся он, указывая на пирожное.
Мастроянни откровенно ее игнорировал, ведя какую-то свою игру.
— Я заметила, как сильно вам понравился десерт.
Итальянец взял со стола серебряную вилку. Вероятно, его неприязнь к Элизе на еду, самолет и потенциальную прибыль не распространялась.
— Вы не против, если я расскажу одну историю? — спросила она. — О Египте. О походе Наполеона Бонапарта в бытность его генералом.
Смакуя во рту шоколад, Мастроянни кивнул:
— Вряд ли у меня есть выбор… Слушаю.
Уже второй день Наполеон вел колонну французских солдат на юг. Поравнялись с Эль-Бейдой; от следующей деревни их отделяло всего несколько часов пути. Солнце, как всегда, жгло нестерпимо. Вчера арабы нанесли сокрушительный удар передовому отряду: убили капитана, взяли в плен генерал-адъютанта и чуть не захватили генерала Десэ. За генерал-адъютанта потребовали выкуп, но во время ссоры из-за добычи пленника застрелили. Не зря считалось, что Египет — край коварный: легко завоевать, трудно удержать. Да и сопротивление усиливалось.
На обочине пыльной дороги Наполеон увидел женщину с окровавленным лицом. В одной руке египтянка держала младенца, другой шарила по воздуху, словно защищаясь от невидимого врага. Что же она делает посреди раскаленной пустыни?
Как удалось выяснить через переводчика, муж выколол несчастной глаза и теперь, не жалуясь на судьбу, она лишь молила, чтобы кто-нибудь позаботился о ребенке. Малыш едва дышал. Наполеона история ужаснула, и он тут же распорядился дать египтянке воды и хлеба.
Едва приказание было выполнено, как из-за ближайшей дюны появился разъяренный мужчина с искаженным ненавистью лицом.
Солдаты приготовились к обороне.
Бросившись вперед, египтянин вырвал у женщины хлеб и воду.
— Не смейте! — крикнул он. — Она обесчестила и себя, и меня! Этот ребенок — мой позор, плод ее греха.
Генерал спешился.
— Вы безумец, месье. Вы ненормальный.
— Я ее муж, а потому имею право делать все, что захочу!
Мужчина выхватил из-под одежды кинжал, нанес жене смертельный удар, а затем на глазах оторопевших французов с силой швырнул младенца на землю.
Коротко щелкнул выстрел — и египтянин с глухим стуком рухнул на иссушенную солнцем дорогу. Конец жуткой сцене положил стоявший за спиной Наполеона капитан Ле-Мирер.