Два удивленных возгласа невольно заставляют меня улыбнуться. Поворачиваюсь к Кейт и киваю:

— Да, с первого дня этот дом — собственность Харви. Я же обещал заботиться о нем.

— Да ты слышишь себя вообще? — мамин визг больно бьет по ушам, я даже приседаю от неожиданности. Никогда не замечал за ней столь впечатляющих вокальных данных. — Какой сын? Эта мерзавка обвела тебя вокруг пальца, а ты и рад этому!

— Прекрати орать, — холодно обрываю этот пассаж, все еще надеясь на благоразумие женщины, которая меня родила.

— Элен рыдает и собирает вещи! Ты бросил ее ради дешевой девки, с которой когда-то переспал на пьяную голову! А теперь она вертит тобой и манипулирует, заставляя воспитывать чужого ребенка!

Мама поднимается к нам и чуть ли не швыряет мне в лицо бумажки, которые до этого держала в руках.

— Полюбуйся!

Спокойно разворачиваю лист и пробегаю глазами по тексту. В самом низу — выделенное жирным заключение, которое заставляет меня вздрогнуть: «Вероятность отцовства составляет 0,1 процента».

Чувствую, как по позвоночнику словно острые иглы прошлись. В висках начинает стучать, а перед глазами застыла эта цифра. 0,1. Харви не мой сын.

Сразу огромное количество вопросов вспыхивают внутри, обжигая своим ядом. Кейт меня обманула? Или не знала? Или не знала изначально, а потом продолжала лгать?

Нет, она на такое не способна. Скорее всего, и для нее эта новость станет потрясением.

Девушка протягивает руку, чтобы взять лист, но я не двигаюсь, глядя на ее спокойное лицо. И внезапно понимаю — мне плевать. Даже если Кейт ошиблась в моем отцовстве и я несколько месяцев любил не своего сына… Я просто не могу отключить свою привязанность к нему, и плевать на набор ДНК.

Потому что я люблю не только его, но и Кейт. Пусть чувства только зарождаются, но они уже достаточно крепки для того, чтобы понять — ребенок любимой женщины не может быть чужим.

Я отдаю Кейт результаты теста и не отвожу взгляд от ее лица, пока она читает текст. Но последовавшая через несколько секунд реакция удивляет и меня, и мою мать. Кейт садится на ступеньку и начинает смеяться, отбрасывая бумажку в сторону.

— И тебе хватает наглости так себя вести? — практически шипит мама, пытаясь дотянуться до девушки с попыткой вцепиться в ей волосы, не иначе. Я осторожно пресекаю ее жест и закрываю Кейт собой.

— Даже если эта бумажка не лжет, мне плевать.

Мама ошарашенно округляет глаза, хватаясь за сердце:

— Ты сошел с ума, не иначе. Даниэль, одумайся, тобой пользуются! Я не позволю этой проходимке и дальше манипулировать своим сыном!

— Я достаточно умен, чтобы понимать, кто и как мной пользуется. Кейт к таким людям я отнести не могу. А теперь покинь дом и больше никогда сюда не заявляйся! Это нелепое похищение детской пустышки — отвратительный и мерзкий поступок. Если ты хочешь и дальше общаться хотя бы со мной, то прекрати лезть туда, куда не просят!

— Боже, Дэн, — слышу я затихающий смех Кейт. Она встает, вытирая тыльной стороной ладони пару слезинок. — Поздравляю, твоя мама заплатила несколько тысяч долларов, чтобы выяснить, что Эмили — не твоя дочь.