Это не вяжется с тем, что Лорна говорила о своей матери.

– Ты хочешь сказать, будто не думал, что ребенок твой? Ну, тогда у меня есть для тебя новости, папа. Так оно и есть. Сходство с тобой и со мной несомненно. Она – та, кого ты пытался найти? Поэтому у тебя на столе лежит та статья, или ты скрываешь от меня что-то еще?

Его отец с болезненной гримасой прижимает руку ко лбу, и в этот момент он меньше всего похож на того властного человека, которого Тео всегда боялся, – теперь он выглядит просто стариком.

– Сложный вопрос. Я попросил Глена разобраться во всем этом для меня.

Он говорит это так, словно обсуждает что-то обыденное, как погода.

– А чем на самом деле занимается Глен? Он заявил, что работает частным детективом, но это же полная чушь, не так ли? Он просто бандит. Я не знаю, что сказали тебе в полиции, но, если ты связан с ним, это не принесет тебе ничего хорошего.

– Не говори ерунду. – Отец отворачивается от Тео, чтобы приготовить чай. Но что-то во всем этом не так: ответы отца намеренно уклончивы.

– А как насчет улик? – спрашивает Тео.

Отец ничего не говорит, но Тео замечает, как напрягаются его плечи. Как он колеблется, макая в кипяток чайный пакетик.

– Улик?

Тео видит, что он тянет время.

– Да. Я знаю, что, когда твой прихвостень напал на Лорну – твою собственную дочь – на улице, – Тео буквально выплевывает эту фразу, надеясь, что отец услышит отвращение в его голосе, – он сказал что-то о том, что Роуз припрятала какие-то улики. Что он имел в виду?

Его отец все еще стоит спиной к Тео.

– Понятия не имею, – говорит он, но по его голосу Тео слышит, что это ложь.

– А потом Дэвис вломился в коттедж. И ничего не взял, забавно, да? Но он явно что-то искал.

Отец поворачивается к нему лицом и протягивает ему кружку.

– Я ничего об этом не знаю.

– Конечно, знаешь, – возражает Тео, беря чай. – Дэвис никогда ничего не делает, если ты не прикажешь. Ты именно так отвечал в полиции, отец? Они все равно разберутся во всем. Теперь ты повязан с Гленом.

Отец смотрит на него поверх кружки. Это та самая кружка, которую Тео купил ему на День отца: на лицевой стороне изображен игрок в гольф, замахивающийся клюшкой. В глазах отца мелькает что-то: может быть, чувство вины? Раскаяние? Страх? Тео не может разобрать, что именно. Отца всегда было очень трудно понять. Невероятно замкнутый человек.

Тео пьет чай. Наблюдая за отцом, он осознает, что тот по-прежнему способен внушать страх. Но теперь он пенсионер. Он больше не может навредить Тео. Он не может контролировать жизнь Тео. Тео полностью самодостаточен: он никогда ничего не ждал от своего отца. Все, что он делал для него, было сделано из чувства долга и любви к матери. В детстве ему всегда внушали, что нужно любить и уважать отца, но это должно работать в обе стороны. В детстве Тео полагал, что должен любить своего отца, и никогда не сомневался в этом. Но сейчас он честно говорит сам себе, что не испытывает к отцу подобных чувств. Делает еще глоток чая.