— Я должна это сделать.

Ей было двадцать семь, и она всё ещё жила дома. Как бы она ни была напугана, ей нужно было хотя бы попытаться.

— Я подброшу тебя в аэропорт, — её отец взял свои ключи.

— Нет, — Эмбер практически выкрикнула это. — Я имею в виду, спасибо за предложение, но я взрослая женщина и могу сама о себе позаботиться. Кроме того, я вызвала такси. Оно будет здесь с минуты на минуту.

— У тебя есть лекарства? — спросила её мама певучим голосом.

— Да.

— А в Париже есть пчелы? — брови её мамы приподнялись.

Эмбер не удержалась от смеха.

— Да, мам. Я уверена, что у них есть пчёлы.

Её мама напряглась, и у неё перехватило дыхание.

— У тебя есть «Автоинъектор Эпенифрина», и ты будешь принимать антигистаминные препараты? Не ешь ни в одном из этих модных ресторанов. Ты знаешь, что может случиться.

— Да, мам. Я не буду есть моллюсков или арахис и обязательно буду держаться подальше от пчёл, — она взяла маму за руку. — Со мной всё будет хорошо.

— Я почти потеряла тебя четыре раза, — глаза её мамы наполнились слезами. — Ты наш единственный ребёнок.

О боже! И вот снова.

— Мам, осталось всего две недели. Я вернусь раньше, чем ты успеешь заметить, что я уезжала.

— Ты была недоношенной и болезненной малышкой, — Эмбер слышала это всего миллион, если не миллиард, раз. — Тебе было всего три года. Крошечная девочка. Мне не следовало намазывать тебе арахисовое масло на тост, — она покачала головой, её глаза остекленели, когда она вспомнила прошлое.

— Мама это… это была не твоя вина. Ты не знала, что у меня аллергия. Точно так же, как не было твоей вины, когда меня ужалила пчела в семь лет и ещё раз в двенадцать.

Пчёлы любили её. Они тянулись к ней, и было похоже, что они чувствовали запах её страха, потому что они жалили её без всякой провокации. За эти годы её жалили множество раз. К счастью, у неё всегда был наготове «Автоинъектор Эпенифрина». Никогда не выходила из дома без него. Пока всё хорошо. Они проверили её на аллергию после того первого инцидента в три года. Она никогда не пробовала креветок, крабов или устриц, но с этим ничего нельзя было поделать. С другой стороны, она всё ещё была жива. Единственным недостатком было то, что Эмбер так и не переросла свою аллергию, как это обычно происходит с некоторыми людьми, достигающими совершеннолетия. Она всё ещё помнила, как была вынуждена месяцами делать прививки от аллергии в надежде выработать иммунитет. Бесплодная попытка.

Она посмотрела маме прямо в глаза.

— Пожалуйста, не волнуйся, — сказала она, ободряюще сжимая мамину руку.