— А для тебя это удобно? — расправляла я край воротника его голубой рубашки. Видимо, помялся, когда Маша сидела на плече. Надо будет выгладить дома. Обязательно погладить. Хоть бы не забыть. — Что ты сам об этом думаешь? Что ты сегодня чувствовал, когда взял ее на плечи?

— Мне было несложно, — ответил он. И я немного нервно улыбнулась. Может, не совсем то, что я хотела услышать. Но точно лучше, чем могло бы быть на самом деле. Лучше, чем ничего. — Мне было приятно это сделать, — добавил Богдан. — И вообще, ты знаешь, мне понравилось быть в роли папы.

— Правда?

Он обнял ладонями мои неспокойные руки. Прижал к груди, чтобы согреть. И чтобы отпустило. Чтобы я перестала думать о плохом. Перестала задавать вопросы. Потому что они риторичны.

— Тебе не надо бояться, что я вас брошу. Я вас не оставлю. Я здесь. И так будет дальше. Сегодняшний день — это всего лишь начало… Не только учебного года.

Люди разошлись. Мы остались одни на пустой площадке за школой. Начались уроки, линейка закончилась. Дворники собирали брошенные ленты и надувные шарики, которые не улетели вместе с остальными. А решили остаться при земле, чтобы посмотреть на двух влюбленных посреди заднего двора.

— Я тебя люблю, — сказала я тихо. Но он услышал.

Мы молчали так несколько секунд. Богдан не ответил словами. Ни "да", ни наоборот.

Вместо этого — поцеловал меня в губы. Не стесняясь делать это на улице. Просто взял за подбородок и нежно поцеловал, чтобы я знала — поступки важнее слов. И в этом был весь Богдан. Именно такой. Потому-то я в него и влюбилась по самые уши.

После символических уроков в школе Машу отпустили, и мы все вместе отправились в кафе. В то самое, где много мороженого. Как и обещал Богдан, он повел нас в отличное место. Где сам бывал не раз. Но не решался заказать себе порцию любимого варианта — со вкусом жевательной резинки. А теперь он мог. Семейному мужчине все прощается. Даже такая милая несерьезность, как креманка ярко-розового мороженого с шоколадным зонтиком, поливкой из сгущенного молока, карамели и топленого шоколада.

Конечно, в заведении было людно. Не только мы решили сводить ребенка на вкусное после школы. Все столики были заняты. Но стоило Богдану подойти к прилавку, чтобы перекинуться словом с персоналом… Как навстречу вышел сам владелец заведения.

— О, Богдан Витальевич, здравствуй, дорогой! — пожимали они руки. — Как поживаешь? Какими судьбами?

— Да вот, с девчонками решил зайти — мороженого твоего попробовать. Ведь все прекрасно знают, что самое вкусное мороженое в городе — у Эльдара.

— Так и есть, — нахваливал себя Эльдар. Мужчина далеко не молодой. Но очень жизнерадостный и активный. — Слушай, друг, а я ведь и не знал, что ты опять женился…

— Ну… — пожал Богдан плечами. — Время летит. Все меняется.

— Примите мои поздравления, — обратился Эльдар уже ко мне и галантно поцеловал руку. — Вам достался редкий образчик святого человека. Таких людей, как Богдан, найти сегодня очень трудно. У него золотые руки и большое сердце. Он не откажет даже тогда, когда все остальные давно отказали… — улыбнулся Эльдар и потер себя ладонью в области груди. — Однажды он спас мою жизнь. Не будь Богдана — не было бы этого заведения. Хотите — верьте, а хотите — нет. Но он сотворил чудо. Поэтому я сам вас обслужу, пока Роза и Алена заняты. В моем кафе никогда не бывает очереди для Богдана и его близких — пожалуйста, одну минуту…

Персонально для нас вынесли еще один столик. Поставили его снаружи, у окна. Где колыхалась арка из цветастых гелиевых шариков. А на тротуарной плитке — красивые цветы в глиняных вазонах. Цветы благоухали. Это были последние дни перед осенью, когда все выглядело, как лето. И мы все еще могли насладиться теплом, даже жарой. И не думать о холоде с дождями.

Эльдар с каким-то молодым человеком вынесли стулья, чтобы мы могли сесть в самом красивом месте. Вынесли меню с огромным перечнем мороженого на любой вкус и цвет. Там были манго, малина, виноград, топленое молоко, молочный шоколад, фруктовый лед, щербет, крем-брюле и многое другое.

— Я буду мятное, — выбрала я самой первой. — С шоколадной крошкой. А ты что будешь, Маша?

— Я хочу жвачку, — сказала она твердо. И это была красивая история, ведь я знала, что Богдан тоже такое любит. — А ты, дядь Богдан?