Запертая у себя в комнате, Шарлотта пыталась понять принцип действия гранаты, вертя её у себя в руках. Неожиданно для неё на гранате замигала зеленая лампочка. Шарлотта ещё больше насторожилась, когда зеленый цвет внезапно сменился красным. Не представляя себе, что делать в данной ситуации, она откинула гранату в дальний угол комнаты, после чего последовал взрыв…

…Шарлотта, пребывая в темноте, услышала, что её кто — то зовет. Затем к Шарлотте пришло понимание того, что она видит больничный потолок и Алана, склонившегося над ней. Как только хлопнула дверь, Алан исчез из её поля зрения.

— Доктор Грэм, — Шарлотта услышала голос Алана, — моя мать пролежала около года в коме, вы уверены в том, что она меня слышит?

— Конечно, Алан, — ответил низкий тембр доктора Грэма, — это подтверждают датчики мозговой активности. Она прекрасно вас слышит, но не может вам ответить ввиду того, что речевые и двигательные центры её мозга были повреждены в результате теракта. Её сознание заключено в теле, которое вашей матери, к сожалению, уже не подвластно.

Алан снова появился в поле зрения Шарлотты и произнес:

— Мама, если ты меня слышишь, то знай — террористы были пойманы и получили сроки, с которыми им уже никогда не увидеть свободы. Они понесли справедливое наказание за то, что сделали с тобой. Не переживай, мама, завтра я заберу тебя из этого ужасного места в наш уютный особнячок, который так тебе нравился.

Если бы Шарлотта могла говорить, она бы истерично засмеялась. Теперь она навсегда станет безмолвным свидетелем безумия своего сына…

…Громкий голос художника Делакруа вернул старушку из жутких воспоминаний в не менее жуткую реальность. Она безучастно наблюдала, как художник испуганно смотрит на Алана, облаченного в окровавленный фартук и перчатки.

— Господин Филипс, на сегодня моя работа выполнена.

— Отлично, мсьё Делакруа! — Алан поднялся с дивана и подошел к треноге. — Мама, ты хочешь посмотреть эскиз?

Старушка смотрела в одну точку, сидя в инвалидном кресле рядом с диваном.

— Нет, она не хочет этого, — подытожил Алан. — Если бы хотела, она бы дернула рукой.

Проводив художника до ворот, Алан произнес:

— Тогда до следующей пятницы, Делакруа!

Таких пятниц было ещё три. Художник старался как можно деликатнее и быстрее закончить все встречи с этим человеком. На третью пятницу его нервы не выдержали, и он решил, не вдаваясь в детализацию интерьера, на который уходило немало времени, закрасить красной краской эти места. В один момент он даже, было, испугался, так как складывалось впечатление, что герои картины живут на скотобойне.

— Всё, работа закончена, — торжественно произнес Делакруа, с опаской поглядывая в сторону Филипса.

Алан, посмотрев на работу, воскликнул:

— Да вы чертов гений, Делакруа! Мама, этого художника я буду советовать всем своим друзьям!

Художник тогда даже улыбнулся. Улыбнулся не потому, что был признан его неоспоримый гений, а потому, что этот человек заговорил о друзьях. «Какие же могут быть друзья у этого человека?»

Художник Делакруа, собрав свои принадлежности, с помощью которых он рисовал портрет Николаса Вайса, вдруг вспомнил, как при первом знакомстве с главнокомандующим тот сказал: «Вас мне посоветовал один мой друг…» «В следующий раз, — подумал художник, — нужно будет спрашивать имена друзей, перед тем как брать предоплату».