— Ага. Э-э-э-х… Ну что решили отцы-командиры?

— Они спят. Решили, что утро вечера мудренее.

— Тоже как вариант.

Я огляделся, смотря, как спит моя команда.

— Нет, ну он издевается!

Ёске, чесать его в дышло! Куда постоянно тянет этого полудурка? Вот напихают ему тентаклей в задницу, превратят в стражника, и че[7]?!

— Альма!

Нет ответа. Я встал с кресла, и с трудом растолкал нашего медиума.

— А, Физ, это ты? Э-э-эх, а я-то думаю, кто это топ-топ, а это ты!

— С добрым утром. У нас проблемы.

— Опять? Я занята, все…

— Ёске пропал.

— И пофигу, сам дурак.

Мда. Хорошая команда. Кстати, о команде. Я нырнул в люк, ведущий в пилотскую кабинку. Радуга как раз бодрствовала.

— Привет.

— И тебе не хворать. Че надо?

— Крейсер не буянил?

— На удивление, нет. Он сильно снизил выработку этой зеленой дряни, и больше не помышлял о нападении. Больше сказать не могу, дальности радара не хватает.

Я почесал подбородок. То есть, Ёске ушел туда, и все, проблема решена? Возможно, нас даже простили? Ну, что я могу сказать… Пожертвовал он собой красиво. Стоп. Он же условно бессмертный. Тогда что идет не так…

Я кивнул Радуге и вернулся в моторный отсек. К этому моменту вся команда наконец проснулась. Дурман очень странно принюхивалась.