Люка помчался вслед за кастеляном, который уже скрывался в дверях.
Оттуда до Кевина донесся чей-то радостный возглас.
– Сандарм! Вот удача! Давай к нам! Мы тут в номерах… тьфу! Прости Господи, в гостевых комнатах с друзьями зависли!
– Ребята, да некогда мне! Я тут за винчишком…
– Отказы не принимаются! А ну, рыцари, за руки за ноги его и за мной!
Под дружный хохот друзей Сандарма, Люка куда-то поволокли, и Кевин понял, что конкретно попал. Любвеобильные девицы искушали его все настойчивей и настойчивей…
Кастелян подтащил ящик, наполненный бутылками элитного монастырского вина к подъемному механизму, осторожно поставил его на поддон, дернул за веревку. Сверху звякнул колокольчик. Тут же заскрипел ворот, которые вращали послушники, и платформа плавно пошла вверх. В эти погреба отец Клавдий никому не позволял спускаться. Монастырское вино стоило очень дорого, и каждая бутылка была на учете, правда какой теперь учет? Еще немного и проклятый рыцарь пустит орден по миру! Кастелян поспешил за следующей порцией. Пройдя вглубь подвала, он принялся ощупывать бутылки, лежащие наклонно пробками вниз на специальных стеллажах. Подвал освещался лишь тусклым светом, льющимся из проема лифта, а потому кастелян буквально подпрыгнул, когда услышал чей-то мрачный голос за своей спиной.
– Ну, как идет бизнес?
Отец Клавдий резко обернулся. На фоне стены он увидел сначала неясную тень. Тень начала проявляться, наливаясь изнутри светом, принимая облик юного атлета неземной красоты.
– Я… я…
– А ты знаешь, что чуть не провалил наше дело? – за спиной атлета расправились могучие крылья.
– Понимаете ва…
– Без имен!
– Я всего лишь мелкий служащий, – залебезил кастелян, – а так хочется выбиться…
– Ты своим служебным рвением не выбился, а забился!
Яркая вспышка света озарила подвал. Кастелян, хрипя в предсмертных конвульсиях, рухнул на пол.
– Предатель… – крылья сложились за плечами атлета, и он растворился в воздухе.
В подвале опять воцарилась полутьма. Зазвенел колокольчик.
– Отец Клавдий! Рыцари требуют еще вина, – послышался со стороны лифта голос послушника, – отец Клавдий, вы меня слышите?
Ответа послушник так и не дождался…