Разорвать контракт на изданные печатные экземпляры он тоже не мог. Но своё обещание он собирался выполнить. Поэтому поехал на машине в Париж, чтобы разорвать предварительные соглашения с издательствами на печать второй части, которая была немного не дописана.

Ему пришлось выехать рано утром и изрядно помотаться по столице. С делами он закончил лишь ближе к вечеру и чувствовал себя выжатым лимоном. Ему хотелось поесть и поспать. И если до последнего далеко — нужно ещё доехать до дома. То с едой никаких проблем. В Париже много кафе на любой вкус и толщину бумажника. В одно из таких он зашёл.

Недорогое кафе в Париже было маленьким уютным местом, которое идеально подходило для тех, кто хотел спокойно перекусить или выпить чашечку кофе. Помещение было оформлено в простом традиционном стиле и было заполнено маленькими столиками и стульями. Персонал оказался дружелюбным и внимательным, а цены разумными и доступными.

В кафе царила теплая и поднимающая настроение атмосфера, и всё в нём идеально подходило для посетителей любого типа. Для Парижа это недорогое заведение стало отличным примером того, каким должно быть кафе — доступным, расслабляющим и идеальным местом, чтобы плотно перекусить за разумные деньги и поехать домой.

— Кац?

Писатель никак не ожидал встретить тут знакомых. Оттого он сильно удивился, услышав свою фамилию из уст мужчины, который в одиночестве сидел за столиком у окна.

Это был невысокий и слегка полноватый мужчина с чёрными кучерявыми волосами и широкой улыбкой.

Дорогой солидный тёмно-синий костюм сидел на нём как влитой и был дополнен белоснежной рубашкой с чёрным галстуком. Лакированные туфли блестели в свете лампочек. Весь его вид излучал уверенность в себе и харизму.

— Шмуклер? — с трудом узнал Кац старого знакомого.

С Шмуклерами дружили его родители. Иногда они ходили в гости друг к другу. Они тоже эмигранты из Одессы, но переехали во Францию в начале девяностых.

Жан-Полю на момент последнего визита к Шмуклерам было пятнадцать. Тогда ему было неинтересно сидеть с взрослыми. Но у них был сын на два года младше его. Пока взрослые сидели за столом, они с пацаном играли в приставку. Их нельзя назвать друзьями. Во-первых, какая дружба, если они жили в разных городах? Во-вторых, социальный статус у их семей всё же разный. Шмуклеры всегда были богаче. В-третьих, Жан-Поль тогда отталкивал от себя всех из-за низкой самооценки.

Одно то, что он в дяде за тридцать пять лет опознал Шмуклера-младшего через такой промежуток времени, хотя в последний раз видел его в тринадцатилетнем возрасте — уже чудо. А вот его имени он не помнил.

— Ой-ей! — стала ещё шире улыбка Шмуклера. — Значит, я не ошибся — это действительно ты. Хотя как можно ошибиться, если у тебя столь приметное лицо? Прошу, друг, присоединяйся ко мне.

— Великое Древо! — сел напротив Кац. — Не ожидал встретить старого знакомого. Секундочку, я только сделаю заказ, а то живот к позвоночнику прилип.

После того, как официант с внешностью индуса принял заказ, Шмуклер продолжил:

— Кац, где тебя так помотало? Твоя физиономия обзавелась новыми шрамами. Горячая точка? Ты стал военным?

— Глупость молодости. Занимался альпинизмом и сорвался с горы.

— Ой-ей! — цокнул языком и с сочувствием покачал головой Шмуклер. — И чем ты сейчас живёшь-можешь?

— Писателем стал. Сегодня решал проблемы с изданием последней книги.

— И как оно?