Соломон хотел что то возразить, но в это время на пристани послышался шум шагов, и по мостику на судно поднялись Ирина с Еленой.

– Зря вы пришли в столь поздний час, – заметил шкипер.

– Пришлось, – сказала Елена, – Ирина настояла.

Ирина не позволила ему выговорить ни слова и крепко обняла его.

– Береги себя,– сказала девушка вся в слезах и, сняв с себя цепочку с крестом, повесила Соломону на шею рядом с его еврейской звездой.

– Это мой крест, – промолвила она, – он будет надёжно хранить тебя.

– Я вернусь, милая, – выговорил Соломон и дал знак Диего, чтобы отчаливали.

Судно, почувствовав свободу, начало бодро кивать своим носом, медленно отплывая от пристани. Ирина в последний раз махнула ему и исчезла в темноте. Соломон вспомнил, как несколько лет назад его так же сердечно провожали на пристани в Александрии, и как его отец повесил ему на шею золотую еврейскую звезду.

« Всё повторяется», – подумал он про себя.

В душе у него вдруг появилось неприятное предчувствие, которое он тут же прогнал.

–Нет, – твёрдо сказал Соломон, – на сей раз выйдет иначе.

«Ангел» скрытно проскользнул из-под заградительной цепи и поплыл в сторону Мраморного моря. Полнолуние хорошо освещало им дорогу в море.

– Одеть тюрбаны! – приказал шкипер команде.

Все принялись облачаться в белоснежные высокие головные уборы. Вскоре они стали проплывать сквозь многочисленные турецкие галеры. Команд в столь поздний час не было видно. Лишь один раз их окрикнул строгий голос с большого судна:

– Кто такие и куда плывёте?

– Мы плывём с донесением от султана в Фессалоники, – чётко по-турецки проговорил Лев.

Этого было вполне достаточно, чтобы их приняли за своих, тем более что белые тюрбаны отчётливо светились в темноте.

«Ангел» беспрепятственно выбрался в Мраморное море и взял курс на Фессалоники.