— РАЛЬФ!!!

Вопль раздался из кухни, но был такой силы, что даже в гостиной задребезжали стекла, а через скунду стоящего в проеме Ральфа словно дернула назад невидимая рука. В коридоре послышалась возня и такие звуки, как будто кто-то взбивал подушку, но они быстро стихли и снова воцарилась эдакая интимная тишина.

— Так что ты там спросить хотел?

— Тебе воротничок на пальто не нужен? Серенький, пушистенький такой, из одного болтливого оборотня?

Интимная тишина придушенно вякнула.

— А? Чего?

— Ничего, проехали. Пошли на кухню, цветы в вазу поставим, за твое здоровье выпьем.

На кухне все уже было готово к празднику плоти — стол был накрыт, салат выложен в красивую салатницу, апельсины нарезаны дольками, а рюмки, наполненные текилой, обещали веселую и незабываемую ночь. Бокалы с пенным пивом с рюмками были полностью солидарны. Я быстренько наполнила водой захваченную Колей из гостиной вазу и поставила в нее цветы, предварительно подрезав стебли, чтобы эта красота не так быстро завяла, и лишь после этого мы все сели за стол. Первый тост произнесла я и он был лаконичен: «За меня!», а потом…потом нам стало не до тостов, так как и без них было весело. Каюсь, я, соскучившись по своим любимым блюдам, обожралась — салат, колбаски и торт были оприходованы подчистую. Наконец, опрокинув в себя не-знаю-какую-по-счету рюмку текилы и запив ее апельниновым соком я откинулась на спинку стула и произнесла сакраментальную фразу: «Щас спою».

Естественно, петь я не собиралась (голос у меня сильный и красивый, но подходящий лишь для читки некромантских заклинаний), просто чувствовала себя, как волк из мультика «Жил-был пес» — такая же наеденная и довольная. Однако Рауль принял мои слова за чистую монету, прикрыл руками уши и округлил глаза.

— Только не про лабутены со штанами! Эта зараза такая прилипчивая, что я даже на аудиенции у Правителя ее напевал. Еле отделался от нее!

— А откуда ты эту песню знаешь? — удивилась я.

— Оттуда. Помнишь, как мы «У доброго гнома» гуляли? Так вот, после четвертого по счету коктейля «Забой» ты принялась исполнять сольную партию и замолчала лишь после пятого «Забоя», став «полностью выработанной породой», как любит выражаться добрый дядюшка гном. Или, по-вашему, «упокоенным зомби».

— Ой, бли-и-и-и-н… — Позорище! Всегда «гнала» с хамок-попаданок, а сама не лучше оказалась. А Коля, редиска такая, еще и промолчал об этом инциденте!

— Лена, все нормально. — погладила меня по плечу Ольга и метнула в Рауля такой взгляд, что первый следопыт Эрдара словно сдулся и стал раза в два меньше. — У тебя стресс был и нужно было расслабиться — это я тебе как медик говорю. Хочешь петь — пой, а мы тебе подпоём. Даже Рауль подпоёт, он может — сам недавно мне таку-у-у-ую песню душевную пел. Особенно у него «у» хорошо выходит — чисто, с переливами…

Коля хмыкнул, Ральф подавился последней колбаской и закашлялся, а Рауль покраснел, как помидор.

— Да я пошутила! Не хочу я петь, но вот музычка не помешала бы…

— О, а давай устроим диско «для своих»! — оживился Коля. — Лен, как ты на это смотришь?

— Вообще-то, положительно…

— Тогда айда в гостиную, у тебя там проектор стоит — качество звука гораздо лучше будет.

Всем скопом мы переместились из кухни в гостиную, где Коля включил проектор и положил на него свой мобильный. Комната погрузилась в интимный красноватый полумрак.