Блюм выглядел совсем беспомощно. Его спасла довольно пьяная Мята:

– Блюм, вспомни о том, что возможно мы завтра умрём, и расслабься.

Блюм с тревогой посмотрел на неё:

– Ты боишься? Того, что может случиться завтра?

Мята подняла на него свои уставшие голубые глаза и улыбнулась самой нежной улыбкой на свете.

– Конечно. Как и все люди на земле, я боюсь завтра. Поэтому очень ценю сегодня.

– Мята, можно тебя обнять?

Её щеки и без того горели от алкоголя, но внезапный вопрос Блюма сделал их краснее красного.

– Нет, конечно! – возмутилась она. Затем шепотом добавила: – Все смотрят…

Блюм и сам смутился от своего вопроса. Он не ожидал, что так проникнется её словами про «здесь и сейчас». Они оба рассмеялись, но скучающий ЭрДжей перебил всю атмосферу:

– Блюм, слова будут или нет?

– Будут тебе слова, ЭрДжей, будут! Пообещай мне, что не забудешь ни одно слово из этой песни и когда придумаешь своё электричество, сделаешь так, чтобы она жила даже после нас!

– Можешь на меня положиться, малыш!

– Мне нужен ритм! – крикнул Блюм, и девушка за этническими барабанами начала выстукивать интригующий и энергичный ритмический рисунок. Темп был не слишком быстрым, но и не медленным. Ритм совпадал с учащённым ритмом переполненного чувствами сердца, идущего за новыми приключениями. То, что нужно, чтобы начать новый путь.