Когда я вбежал в зал с главным алтарем, лич уже сидел на нем, как на троне. Нуру рисовала своими клинками какие-то узоры на полу, постоянно сверяясь с рисунком на древнем пергаменте, который висел, приколотый кинжалом к стене. Та’ готовила сосуды с какой-то жидкостью, напоминавшей по виду загустевшую кровь.

–Фэрон, доставай свою пыльцу, она нам сейчас понадобится, – лич не просил, он приказывал, и вообще, он сильно изменился после игры. Показная старческая дряблость исчезла из его движений, он шел теперь к своей, неведомой мне цели и из доброго сказочного дедушки превратился в опасное существо.

Я достал свою баночку и, повинуясь указаниям Та’, сыпанул по щепотке в каждый из четырех сосудов с загустевшей кровью.

–Нуру, ты будешь сама читать заклинание, я не смогу, моя задача сдержать энергию алтарей, Та’ разольет кровь заблудших, чтобы наполнить твои рисунки силой. А ты, баронет, вдохни пыльцу и следи, чтобы нити цвета ночи не вырвались за большой круг. Если это произойдет, отсекай их Жезлом Тлена, – Лич указал мне на небольшого размера скипетр, лежащий на столе у стены.

Скипетр Тлена, Свойства: скрыто, дополнительные свойства: скрыто.

Я приготовился, встав за пределами большого круга, начерченного Нуру на полу, взял в левую руку жезл и в правой сжал щепотку пыльцы. «Эх, говорил мне барон не смешивать силы хаоса и некроса вместе, хотя не я это делаю», – подумал в тот момент, когда Нуру начала петь.

Она пела негромко, нежно, но в ее голос постепенно начали вплетаться стальные нотки. Слова незнакомого языка звучали не слишком мелодично, ударения были странными. Темп пения все убыстрялся, и Та’, в такт ее пению, начала выливать жидкость из сосудов, заполняя выемки рисунка на полу вокруг алтаря.

Лич сидел на своем «троне», неподвижный и прямой. Закрыв глаза, он готовился к следующей части «Ритуала».

Пение прекратилось, жидкость заполнила все три круга и рисунки между ними. В первой окружности стояла Нуру, во второй Та’, а вот место в третьей пустовало. Но я остался за пределами рисунка, как приказал Авандас.

Наступила тишина, все чего-то ждали. Каждая капелька жидкости, что была залита в рисунок и так походила на кровь, наконец, застыла, найдя свое место. Рисунок начал светиться, сначала чуть-чуть, а затем все сильнее. Не было слышно ни звука, тишина, казалось, обволакивала нас.

Зеленое свечение перекинулось с рисунка на алтарь, и только теперь я увидел, что он тоже весь покрыт символами, которые теперь светились.

Лич заговорил. Это было так неожиданно, что я чуть не выронил жезл. Он читал какое-то заклинание, и его голос звучал молодо и сильно. В такт его словам зеленое свечение разгоралось все сильнее и сильнее. Неожиданно он открыл глаза, и они, зеленые прежде, оказались до краев наполнены тьмой.

Не знаю, как я определил нужный момент, скорее почувствовал: все, пора! Вдохнул пыльцу с правой ладони и покрепче сжал жезл в левой.

Статусы: Отмеченный Хаосом (Активно, 8 уровень).

Вы отравлены неизвестным ядом.

Как будто пелена спала с моих глаз. Алтарь, лич, три круга рисунка – они все были заполнены хищно клубящимися нитями серо-зеленого цвета. Как я не видел этого раньше?

Алтарь уже полыхал зеленым огнем, а лич, усевшись на нем сверху, практически орал последние строчки своего заклинания. Засмотревшись на него, я чуть было не пропустил толстый отросток, который, как живое существо, найдя брешь в третьем круге, ринулся наружу, но, встретившись с жезлом, осыпался вниз бессильным пеплом.

Дальше мне было уже не до созерцания происходящего. Нити полезли одна за другой, и я, оббегая всех по периметру третьего круга, еле успевал перехватить всех беглецов.

Особо толстое плетение неожиданно увернулось от моего жезла и впилось мне в живот. Я согнулся от дикой боли и, задыхаясь от кашля и рвотных позывов, упал на колени.

Фигуры Лича, Та’ и Нуру вспыхнули нестерпимо ярким зеленым светом, и все погасло.