Когда я уже разочарованно собирался развернуться и уйти, мне в голову пришла мысль осмотреть дверь магическим зрением. Благо вчера и сегодня с утра я продолжал его тренировать, и с каждым разом у меня получалось все легче и быстрее. Вот и сейчас я переключил зрение — и сразу заметил бледную руну опознавания. Поднеся к ней Ибри, я увидел, как тоненький лучик энергии перелился из моего браслета в руну, заставив ее светиться более ярко. Дернув дверь в очередной раз, мне удалось, с некоторым усилием, открыть ее, и я наконец-то зашел в дом.
Дверь открывалась прямо в комнату. Не было никакого тамбура, или отдельной прихожей, как я привык. В комнате было темно и холодно. Свет, проникающий через узкие окна, не справлялся с темнотой, таившейся по углам. Я постоял пару секунд, раздумывая, что делать дальше, и тут размышления мои прервал неожиданно зазвучавший голос:
— Добро пожаловать в дом, молодой господин. Ваш статус — временный владелец, действует еще девятнадцать суток. По нему вам доступно пользование первым этажом.
— Кто здесь? — шепотом удивленно спросил я, оглядываясь по сторонам.
— Уточните ваш вопрос, — раздалось в ответ после небольшой паузы, — вас интересует имя собственное, или имя нарицательное?
— Мм… — задумался я, переваривая услышанное, — пожалуй, и то, и другое.
— Я — логически-алгоритмическая интеллектуальная система четвертого уровня, сокращенно Лаист, владелец мне дал имя Никос, — голос и интонации напомнили мне одного преподавателя в школе. Он тоже любил говорить слишком заумно и витиевато. Я поморщился. Вот — вроде получил ответ, но мало что понял. Но тут, на мое счастье, всплыло воспоминание Семи.
Лаист — это местная разновидность компьютера, основанная на логическом мышлении и оперировании данными. А Никос… что-то знакомое было в этом имени. Из самого детства. Точно! Когда я, то есть Семи, с родителями только приехал в этот город, мы некоторое время жили в особняке друга родителей. Пока мама с папой искали нам дом, занимались оформлением бумаг, я оставался один, и много времени проводил, общаясь с Никосом и хозяином того дома. Я его звал дядя Эрик. В моих воспоминаниях остался только смутный образ высокого пожилого человека с тонкими пальцами, которыми он постоянно перебирал артефакты, катая кубики на ладони и играя с ними пальцами. Мне он казался очень важным, но добрым, при этом очень богатым и загадочным. Как и мой отец, он был мастером артефактов. Ко мне дядя Эрик относился тепло, и когда мы переехали в свой новый дом, я даже грустил пару дней, что для того возраста удивительно долго. Неужели мне достался этот дом? Я совсем не помнил, как он выглядел снаружи, да и вообще — о тех временах у меня остались достаточно смутные воспоминания.
— Хм… — прервал мои воспоминания Лаист, — в моих записях у вас еще имеется статус друга семьи, что дает более широкий доступ к Дому. Я вас сразу не узнал, вы очень изменились, молодой Семи, а доступ к данным осуществляется слишком медленно из-за низкого уровня заряда накопителей.
— А почему тут так темно и холодно? — я вышел из воспоминаний.
— Как я уже заметил, причиной является излишне низкий уровень остатка энергии в накопителе.
— Понятно, — пошире распахнув входную дверь, я добавил немного света. Но лучше не стало. На улице уже начинало темнеть.
— Дозволенно ли мне будет узнать, располагает ли молодой господин необходимой суммой актов для содержания данного дома?
Эк он завернул! Я с уважением покачал головой.
— Возможно, но мне хотелось бы понять, о какой необходимой сумме идет речь? Посчитай, пожалуйста, и перечисли, что в первую очередь нужно, чтобы привести дом в порядок.
— Хочу вас уверить, что дом находится в отличном состоянии. Необходимо заменить главный накопитель. Годовой вам обойдется в 420 актов, а на три года 990 актов.
— Ну, это я потяну. Но давай, все-таки, остановимся пока на годовом. Деньги надо экономить, а с заработком пока не очень. Что-нибудь еще?
— Тридцать актов для обновления моей базы и подключения к общей сети.
— Хорошо. Что мне надо сделать?
— Счета я сформировал, и скинул на ваш Ибри. Вам осталось произвести оплату, — с удивлением в голосе произнес Никос. Надо же, ему знакомы эмоции!