Он все чаще задумывался об этом. И не находил ответа.

И он был не уверен в том что сделает после времени Ч. Бросит механизированную дивизию на Багдад — или прикажет расстрелять заговорщиков на плацу?

Плац.

Грохот сапогов, резкие крики команд — занимались с новобранцами, с молодым пополнением…

Прохлада бронированного чрева внедорожника — это его служебная машина. Выстроившиеся у двух тяжелобронированных Тигров солдаты — разведподразделение его части, оно обеспечивает его охрану.

Дверь за ним закрылась, отсекая адское пекло улицы.

— Домой, эфенди?

Генерал не ответил. Удивленный водитель — повернулся к нему.

— Нет — неожиданно даже для себя самого сказал генерал — в Багдад.

Водитель никак не проявил удивление. Как это и принято — он дальний родственник генерала, вытащенный им из глубинки и преданный ему до конца: на Востоке к себе допускают только самых близких и желательно родственников. Они часто ездили в Багдад — Дияла недалеко, и генерал часто участвовал во всевозможных совещаниях. В министерстве обороны, иногда в Русском доме — как туда ехать, он помнил наизусть. Правда, когда надо было ехать в Багдад — обычно адъютант генерала доводил до него с утра, машину готовили к выезду — не дай Аллах остановиться на трассе. Сегодня — никто не говорил, что надо ехать в Багдад. Но генералу — известно лучше…

Перед КПП — водитель посигналил, шлагбаум был уже открыт. Часовые стояли навытяжку. Пройдя КПП, машина вышла на дорогу, броневики следовали за ней. Выйдя на трассу — водитель повернул в сторону Багдада…

Затрещала рация…

— Лидер, я Прикрытие один, что происходит…

— Прикрытие один, я Лидер, эфенди генерал приказал ехать в Багдад…

— Лидер, в расписании на сегодня Багдада нет…

— Таков приказ господина генерала

Несколько секунд молчания

— Вас понял. Следуем…

Машины набирали ход. Окно не открывалось — бронированное. Генерал поставил низкую температуру на кондиционере… он был близок к окончательному решению. Одному из двух — либо он выходит из игры, либо…

Он понимал, что это — с его выходом из игры не кончится. И даже с его смертью — не прекратится. Останутся те, кто доведет дело до конца.