Часть 2

Багдад, Ирак

26 мая 2019 года

Утром — Подольски позавтракал в ресторане отеля. Ему принесли вполне приличный деловой завтрак, принятый в развитых странах мира — тосты, масло, мед, кофе. Кофе был йеменский, просто отличный — его трудно найти за пределами Востока. Таксисты — кинулись к нему, едва он вышел из отеля — но он с улыбкой извинился и сказал, что хочет немного пройтись пешком.

Багдад изменился и сильно — хотя Подольски понимал, что на самом деле он остался прежним. Именно поэтому, кстати, русские здесь и прижились — они тоже мастера что-то менять, ничего по сути не меняя. Хотя русские считались капиталистами, делали бизнес — в душе они остались теми, кем и были. Апологетами авторитаризма. Сторонниками диктатуры. Они не любили ничего менять, и ради этого готовы были применять силу. Они умели молчать и принимать ложь как должное, принимать всем обществом и молчаливо договариваться, что ложь и есть правда. Это было заложено в их генах, точно так же, как в генах американцев было заложено стремление к личной свободе, дороге, ведущей за горизонт, стремление решать проблемы здесь и сейчас и докапываться до сути вещей.[1] Вот почему — русские если им и не враги — то друзьями точно никогда не станут.

Но они могут быть союзниками. Подольски был реалистом и понимал, что американцы уже давно не справляются с ситуацией на Востоке, Восток — все равно что бурлящий котел. Ублюдки из НАТО — считают, что НАТО — это нечто вроде молчаливого соглашения, по которому американцы должны их защищать за свои деньги. А они в ответ — еще и могут критиковать их в качестве благодарности. А вот военный союз России и Америки — непобедим, против него не устоит никто. И возможно это последнее средство против того, чтобы ситуация полностью вышла из-под контроля…

Когда он последний раз был здесь — половина Багдада была перекрыта ти-уоллсами, мешками с песком и бетонными заборами. Сейчас — большую часть их разобрали, но встречное движение на дороге — по-прежнему было отделено ти-уолсами — готовыми бетонными разделительными блоками, примерно в два фута высотой. Большие проблемы боевикам при обстреле теперь, наверное, создавала реклама — ее было полно и всякой, и в виде щитов, и в виде растяжек.

Было много машин. Когда они только что пришли — здесь было полно машин конца восьмидесятых периода короткого и яркого, несмотря на тяжелейшую войну с Ираном расцвета Ирака. Теперь — таких машин уже почти не сыщешь — все новое, большое количество самых разных внедорожников. Выделяются автобусы, русские — при них автобусов не было, слишком опасно в плане терроризма. Один подорвавшийся в автобусе ублюдок — и минимум десяток погибших.

На тротуарах — людей было мало, все или ездили на автобусах или имели собственный автомобиль. Хотя… может, это район такой.

Кругом стройка. Весь Багдад — превратился в одну большую стройплощадку. Даже отсюда видна строящаяся башня Радио и Телевидения Ирака — похожая одновременно на русское «Останкино» и на тегеранскую башню Миллад. Как и на этих двух башнях — на большой высоте планировался вращающийся ресторан, его как раз сейчас монтировали. Опережая башню — вверх тянулись, росли как грибы после дождя бетонные монолиты жилых зданий, офисов, громадные коробки парковок. Строили русские, китайцы — больше все-таки китайцы, они большие мастера по скоростному строительству. В отличие от обычных городов — в Багдаде кажется совсем не работал архитектор: не было никакого районирования, высотки перли вверх как грибы после дождя во всех районах, никакого делового центра как при Саддаме — не просматривалось. Так же строился Дубаи — и у них уже были проблемы…

Женщины, которые ему попадались — почти все были одеты по-европейски, только некоторые покрывали голову платком. Молодежь — развлекалась гонками от светофоров, стартуя с воем моторов, мотоциклов почти не было — одни автомобили. Это уже признак не просто арабской страны — а богатой арабской страны. В том же Пакистане, например — полно дешевых китайских мотоциклов и еще мотаков с грузовой платформой позади — трехколесных уродов. А тут… есть деньги, есть…

Полицейские — на все тех же пикапах с пулеметами, выкрашенных в белый и синий, даже ярко-голубой цвет — но выглядят увереннее, намного увереннее, чем раньше. Тяжелые бронежилеты, вместо М4 и старых египетских Калашниковых, которые они получали по программе помощи «обучи и вооружи» — новенькие русские Калашниковы, «черные», похожие на SCAR. Вместо четырех человек в мобильном патруле — теперь по трое. На перекрестке — бронетранспортер, тоже русский, какой-то новый, около него уже мухоморы — красноберетчики, местное министерство безопасности. Машины не проверяют, просто стоят и смотрят.

Домов, которые были раньше — совсем мало осталось, в основном старую застройку сносят. Уличной торговли — тоже поуменьшилось, хотя есть пока. Вообще, Багдад выглядит как провинциал, получивший крупное наследство…

Звонок!

Звонил сотовый телефон — обычный, но в него он поставил дорогую, коммерческую криптопрошивку, сильно затруднившую возможный перехват.

Он досчитал до пяти звонков. Снял трубку.

— Да кто говорит?