Ирак, Ар-Рутба

25 мая 2019 года

Ар-Рутба — небольшой, торговый в основном городок на стратегической трассе в Иорданию — приобрел особое значение во время иракского эмбарго. В девяносто первом году — строители из ФРГ закончили сооружение дороги высшего класса, по сути — германского автобана на восемь полос через всю территорию Ирака. Когда началась первая Война в заливе — он уже был готов к торжественному открытию — но его так и не открыли. После того, как Запад перекрыл Ираку кислород — дорога неожиданно приобрела стратегическое значение. У Иордании — нет собственной нефти, поэтому контрабандные поставки нефти из Ирака приобрели для нее особое знание, на них Иордания жила больше десяти лет. Нефтепровода не было, бензин, нефть — переправляли огромными бензовозами. С другой стороны — за нефть в Ирак шли продукты и ширпотреб: на этом Иордания тоже неплохо наварилась, став одной из самых благополучных стран Залива не имея, как я уже говорил ни барреля нефти на своей территории. Тогда — Ар-Рутба, до этого небольшой приграничный городок, населенный в основном осевшими на земле бедуинами превратился в огромный базар: продавалось все, от мешка риса до внедорожника высшего класса. Сейчас, после того, как Ирак «освободили», по пути случайно ввергнув его в гражданскую войну — Ар-Рутба постепенно стала терять свое значение — но до конца так его и не потеряла. Здесь — до сих пор жили и работали целые контрабандистские кланы, состоящие в основном из бедуинов, здесь можно было купить все, в том числе и то, чего покупать нельзя. Здесь же — один из главных «лазов», то есть путей нелегального пересечения границы. Об этом все знают и с этим ничего не сделаешь.

Все дело в бедуинах. Кочевые племена, они издревле расселены на территории всего арабского Востока и ни одно правительство — ничего не может сделать с ними и с их кочевой жизнью. Понятие «бедуин» происходит от арабского «бидун», то есть «без», обозначает человека, у которого ничего нет. Например, нет документов: выдаваемые им паспорта бедуины воспринимают как отличную туалетную бумагу. У многих из них нет никакого дома, они так и живут всю жизнь в походных шатрах — при том, что сегодня рядом с шатром часто стоит современный внедорожник или пикап вместо верблюда. Нельзя воспринимать их как дикарей: у них есть музыка, поэзия, все они обзавелись спутниковыми антеннами, бензиновыми дизель-генераторами, многие — автомобилями. Почти невозможно найти бедуина, у которого нет автомата Калашникова. Просто они такие, они держатся за свой образ жизни и свои традиции, чтобы не раствориться в сонмище народов и народностей, населяющих Ближний Восток. Зарабатывают на жизнь они разведением скота и, к сожалению, контрабандой.

Чтобы вы понимали ситуацию до конца — скажу, что в нашем случае бедуины представляют собой опасность и серьезную. Иордания, где правит потомок Пророка Мухаммеда — достигла в приручении бедуинов, вероятно, наиболее серьезных успехов среди всех стран Залива. В структуре иорданских вооруженных сил существует уникальное подразделение — Специальный разведывательный полк-61. Это полк, в который набираются только кочевые бедуины, они обучаются современной тактике действий малых разведывательных групп и в одиночку и приносят присягу своему Монарху (в жилах которого тоже течет бедуинская кровь), после чего каждому из них выдается винтовка SACO TRG триста тридцать восьмого калибра. Эти бедуины — так и продолжают кочевать по пустыне, но у каждого под рукой спутниковый телефон и при необходимости — они готовы прибыть в точку сбора. В случае нападения на Королевство — агрессору придется столкнуться с десятками отлично подготовленных снайперов, появляющихся как будто из-под земли, и сделав свое дело, столь же быстро исчезающих. Именно этот полк — может быть задействован в эвакуации из страны Аль-Малика. Бедуины — за редким исключением не хранят верности какому-то правительству, они хранят верность своему народу. И если с той стороны пришли гости — они просто обязаны оказать гостеприимство, иначе они станут отступниками и отщепенцами. Точно так же они обязаны оказать гостеприимство и Аль-Малику, если он знает нужные слова и ничего не сделал против них. Бедуины ни в коем случае не являются исламскими экстремистами — но традицию гостеприимства и помощи любому гостю они не могут нарушить. А перебросить одного человека через границу не проблема — бедуины постоянно укочуют со своим скотом через границу и их бесполезно останавливать, границ они не признают. Единственный наш шанс — это перехватить Аль-Малика до того момента, пока он не попадет к бедуинам. Если попадет — будет плохо, бедуины обязаны защищать гостя даже ценой собственной жизни…

На спидометре — сто семьдесят. Амани — сидит на переднем сидении, поджав под себя ноги — она почему то любит так ездить, хотя мне это кажется странным и неудобным. В гудящей полосе окна — ничего не видно, но я знаю, что там есть, в Ар-Рутбе я был и все это видел не раз. Вокруг нас — пустыня, эта часть Ирака наиболее безлюдна. Смазанными зелеными пятнами — мелькают редкие оазисы, в остальном — буро-желтая каменная пустыня, редкие золотистые пятна полей пшеницы — некоторые бедуины и местные фермеры умеют ее возделывать. Местная пустыня — это не песок, а просто голая, малоплодородная, каменистая земля, бесконечная цепь низких холмов, лощин, вади — русел сухих рек. Перепад температур здесь может достигать сорока градусов, поэтому большая часть валунов здесь треснутая или расколотая. Зимой тут идет снег, когда он тает — русла вади наполняются потоками воды, поток такой сильный, что может унести верблюда или корову. Много каменных осыпей, редкое жилье, черные платки бедуинских палаток, бормотание дизель-генераторов. Поселков почти нет — земля бесплодна и не дает пропитания ни человеку ни его животным, чтобы выжить — надо кочевать. И, посреди всего, посреди сурового каменного безмолвия — алые заплатки пустынных роз. Это — местное чудо, бедуины считают, что набрести на место, где растут пустынные розы — большое счастье. И не дают травить такие места своему скоту.

Алые пустынные розы…

— Ты уверена, что он там? — спрашиваю я Амани, которая сегодня на редкость молчалива

— Нет — отвечает она — он может быть там. Ты знаешь правила, кто задает вопросы — тот долго не живет.

Да. Я знаю правила. По этому же принципу построена Аль-Каида — никто не должен задавать вопросов, никто не должен делать карьеру. Каждый должен ждать, пока ему сообщат то, что он должен знать или пригласят перейти на другую ступень тайной иерархии. Кто проявляет активность — автоматически попадает под подозрение и заканчивает жизнь на мусорной свалке где-нибудь в окрестностях Карачи. Вот почему — американцы никогда не внедрят своего человека в Аль-Каиду. Они не умеют ждать.

А я умею. И даст Аллах- сегодня дождусь — расправиться с человеком, который предал своих, хуже того — убил своих и стал духом. Я долго этого ждал и заслужил это — Аллах свидетель, заслужил…

— Почему ты так хочешь его убить? — Амани словно читает мои мысли.

— Почему? Он предатель, душа моя. Он был одним из нас, а стал одним из них. Русские — ненавидят предателей, для русского предатель — худшая из тварей на земле. Многие умирали под пытками, опасаясь только одного — предать. А Аль-Малика никто не пытал. Он сам принял решение предать и предал. Перешел на сторону врага. Теперь он — один из самых опасных людей в Аль-Каиде, опасный не по тому, что он говорил на ролике в Ютюбе — а что он делает.

— Мой брат тоже был предателем… — говорит Амани — получается, его убили правильно?

— Твой брат не переходил на сторону врага. Твой брат всего лишь решил прекратить войну, которая ни к чему не ведет. Он же не стал израильским агентом?