Египетский военачальник нахмурился, но не нашел, что ответить.

– У тебя есть какой-то план? – поинтересовался Салих.

– Да, – просто ответил Дмитрий. Он подошел к карте и ткнул пальцем в одну точку, – здесь ущелье имеет самое узкое место. Мы перекроем его пехотой. Численный перевес и вооруженность противника в таких обстоятельствах не будет иметь никакого значения. Я обследовал склоны вдоль ущелья и нашел их пригодными для засады. Там мы спрячем часть тяжелой конницы мамлюков и легковооруженных бедуинов. Чтобы заманить монголов в засаду, необходимо провести ложное наступление. Три тысячи мамлюков ударят кочевникам в лоб, заставив их поверить, что это основные силы. Затем они отступят к горловине ущелья. Байджу посчитает, что разбил самую серьезную силу, способную противостоять ему и броситься на заслон. Когда его войско полностью втянется в узкое ущелье, мы ударим с флангов и в тыл, замкнув окружение…

Впервые за все совещание, Салих позволил себе улыбнуться.

– Но в таком случае, – воскликну Музафар, – те кто пойдет первыми неминуемо погибнут! Кто из военачальников согласиться на эту авантюру?!

– Если среди египетских полководцев не имеется такого храбреца, – сказал Гордеев презрительно оглядывая молчащих военачальников, – то с позволения султана, я готов возглавить отряд.

– Нет, – прекратил спор Салих, – отряд поведет Кутуз. Он хороший командир и справиться с этим. А тебя я хочу видеть возле себя…

Ночь была нестерпимо длинной. Ждать предстоящей битвы было очень тягостно. Но от следующего дня зависело будущее целого народа.

Но как не была продолжительна ночь, но она вскоре закончилась. Солнце появилось над горными хребтами. Над лагерем разнесся сигнал. Войско стало выстраиваться к бою. Еще под покровом темноты склоны заняла тяжелая конница. За деревьями притаились лучники, пращники и нубийские всадники.

Гордеев, верхом на своем коне, стоял рядом с Салихом, который с возвышенности наблюдал за ущельем. Когда в дальнем его конце появилась конная масса, облаченная в кожаные доспехи, рука Дмитрия невольно опустилась на рукоять сабли. Ощутив холодный метал, ему стало намного спокойнее.

Навстречу монголам устремилась конница, ведомая Кутузом. Примерно в середине ущелья две армии встретились. Завязалась яростная схватка. Все пространство наполнилось лязгом оружия, ржанием тысяч лошадей, криками воинов и стонами раненых.

Первая атака мамлюков была настолько мощной, что они сумели смять первые несколько рядов. Египтяне бились упорно, но постепенно монголы стали их теснить. Ряды мамлюков дрогнули и стали пятиться. Еще удар и мусульмане побежали. С дикими криками, кочевники бросились преследовать отступающего в панике врага. Чувствуя скорую победу, почти все монгольское войско было вовлечено в последнюю атаку. Байджу сам вел в атаку своих воинов. Однако вскоре они наткнулись на плотный строй пехотинцев, которые пропустили сквозь строй свою конницу, после чего сомкнули ряды. В узком пространстве степняки сгрудились, потеряв скорость. В этот момент с близлежащих склонов на монголов посыпались тучи стрел, камней и дротиков, а затем им во фланг ударила тяжелая конница египтян. Монголы защищались яростно. Битва продолжалась целый день. Но к вечеру, не смотря на ожесточенное сопротивление, армия степняков была разбита. Ее командующий попал в плен.

В лагере победителей Салих встретился лицом к лицу с Байджу.

– О вероломный человек, – сказал Салих, глядя с коня на связанного пленника, – много крови ты пролил, лишив жизни тысяч витязей. Нарушив данные тобой же обещания, ты уничтожил целые народы. Но твой конец близок. Аллах помог нам поймать тебя в сети.

Байджу смело взглянул в глаза султана.

– Не пройдет и месяца, как войско Бату хана отомстит за меня. Он отправит на встречу с вашим богом всех мужчин. Детей ваших превратит в рабов. А ваши женщины будут ублажать его воинов в постелях…

– Аллах не допустит этого! – воскликнул Салих, выхватив саблю. Взмахнув клинком, он снес голову монгольского военачальника.

Через несколько дней египетское войско с триумфом вошло в Дамаск.

В последние минуты своей жизни, Байджу жестоко ошибся. Батый не стал мстить за него, а заключил мир с мусульманами. Оставив за собой Персию и половину Сирии.

Пробыв в Дамаске еще месяц, Салих повернул свое войско назад в Египет.