— Если Роман не против, то можете задавать, — ответила ректор.

— Не против, — сказал я. — Если мои ответы хоть чем-то смогут помочь Ивану Ивановичу и Родиону Степановичу в их работе, я буду только рад.

— Похвальное желание помочь, молодой человек! — сказал Глебов и сразу же перешёл к делу: — Мы изучили Ваше небогатое досье и обнаружили, что Вы были жертвой нападения террористов по пути из Санкт-Петербурга в Череповец. И что Вы с подругой смогли дать бандитам отпор и, по большому счёту спасли жизни всем, кто находился в тот момент с вами.

— Да, это так, — коротко ответил я.

— Это очень похвально, — сказал Милютин. — Я изучил секретный отчёт нашего сотрудника, который беседовал с вами в домике егеря, он отметил, что не смог пробиться сквозь ментальную защиту, которую Вы себе поставили. Это правда?

— Роман, ты можешь не отвечать на вопросы, которые кажутся тебе личными или не имеющими отношения к предмету разговора! — неожиданно произнесла Анна Алексеевна.

— Я не ставил никакой защиты, — сказал я. — Оно само так получилось. Я это вашему сотруднику сразу и сказал тогда. Он должен был это тоже записать.

— А сейчас ты этому научился? — спросил Глебов, тоже перешедший на ты. — Потому как я чувствую сильнейшую защиту.

Меня переход на ты не смутил, наоборот, стало даже спокойнее — разговор стал меньше напоминать допрос.

— Нет, — ответил я. — Не научился. Иногда само собой выходит, когда стресс испытываю.

— Склонность к какому виду магии определил тебе Источник? — поинтересовался Глебов.

— Ни к какому. Анна Алексеевна сказала, что я могу развиваться в любом направлении или во всех сразу, если сил хватит.

— Уник, значит? — Родион Степанович посмотрел на меня с интересом. — А уровень тебе Сила не подарила сразу? У уников это дело довольно распространённое. Так сказать, компенсация за то, что поначалу не будет поддержки от конкретной стихии.

— Подарила, — ответил я.

Врать было глупо, Анна Алексеевна могла лишь притворяться такой ярой защитницей моих прав, я не исключал, что на самом деле она уже давно рассказала мужу всё, что обо мне знает. В этой ситуации соврать — означало сразу представить себя в невыгодном свете.

— Это отчасти объясняет твои способности к предвидению, — задумчиво произнёс Милютин.

— Я не замечал за собой таких способностей, — сказал я и в этот раз не соврал.

— Но ты ведь как-то предугадал и предотвратил теракт в поместье Зотовых.

— Я ничего не предугадал, и я уже несколько раз объяснял, что произошло — мне показалось подозрительным испуганное лицо водителя минивена.

— Испуганное? — спросил Глебов. — Ты ощутил его страх?