— Потому что я не могу пробиться к твоей ауре, какая-то странная защита стоит, будто ты ждёшь, что на тебя сейчас нападут, и приготовился отражать удар.

— Ну я после тренировки, видимо, не расслабился ещё.

— Так расслабься! Может, голова и сама болеть перестанет.

Я попробовал отогнать все неприятные мысли и обратился к Силе. Не с первой попытки, но всё же получил отклик — по телу прошла волна лёгкого напряжения, а потом навалилась усталость. Но при этом стало на удивление легко, будто я сбросил с себя какую-то тяжёлую ношу. Видимо, попытки Игнатьева залезть ко мне в голову, вынудили мой организм на автомате поставить настолько сильную защиту, что она потом сама не убиралась, ожидая новых попыток ментального сканирования моего мозга.

— Вот! Чувствую! — радостно сообщил Глеб. — Сейчас будет всё хорошо!

И действительно, головная боль почти сразу же стала стихать. Она уже после отклика Силы немного уменьшилась, но теперь пропала вовсе.

— Спасибо! — поблагодарил я соседа по комнате. — Всё прошло.

— Тебе надо поспать, — сказал Глеб. — Я прямо чувствую, что у тебя сил почти нет, будто ты держал какую-то невероятную оборону.

— Так оно и было, — ответил я, после чего отвернулся к стене и попробовал уснуть.

Но выполнить задуманное не удалось. После того как меня отпустило, и я перестал отвлекаться на головную боль, ко мне вернулись обычные ощущения, и я сразу же почувствовал исходящие от Глеба отрицательные эмоции — сосед был чем-то сильно расстроен. Очень хотелось узнать, в чём же дело и по возможности помочь, но раскрывать свои способности к эмпатии не стоило. Поэтому я повернулся, взял планшет, будто собираюсь в нём что-то посмотреть, и принялся вполглаза поглядывать за соседом по комнате, ожидая, когда он выдаст себя какой-нибудь эмоцией.

Глеб не подавал виду, что чем-то расстроен, он сидел на своей кровати и с кем-то переписывался посредством телефона. Через несколько минут, прочитав очередное сообщение и не совладав с эмоциями, мой сосед швырнул аппарат в подушку. Здесь мне уже смело можно было интересоваться, что же у него стряслось, и я сразу же поспешил это сделать.

— Что-то случилось? — осторожно спросил я.

— Да не то чтобы случилось, — ответил Глеб. — Недопонимание с родителями. Мне же после второго курса надо будет выбирать специализацию. Я хочу стать лекарем, но семье нужен сильный боевой маг, так сказать, на перспективу. В принципе родных понять можно — я один наследник, и при хорошем раскладе рано или поздно мне придётся принять род, поэтому мой магический уровень будет очень важен. А бойцу его поднять намного проще, чем лекарю: там и стихия помогает, и родовой источник. А лекарю, если в роду их не было, очень трудно развивать уровни.

— А ты вот прямо сильно хочешь стать лекарем?

— Я не люблю насилие, мне не нравится разрушать. У меня, конечно, отлично по всем боевым предметам, но удовольствия я от боёв не получаю, скорее, наоборот. Хочется делать добро, да и способности к лекарскому делу у меня есть, — Глеб грустно улыбнулся и добавил: — Но чувствую, придётся стать машиной для уничтожения.

— Да уж, даже и не знаю, что здесь сказать.

— А нечего говорить, Рома. Против рода я идти не могу. Он дал мне всё.

Тут я впервые подумал: в том, что меня выгнали из семьи, есть хоть какие-то преимущества. Но особой радости от этого не получил. Я очень завидовал Глебу, у которого была настоящая семья, и который мог, когда ему захочется, взять и съездить домой. Я был лишён всего этого. У меня из близких людей была одна лишь Мила. И я ещё раз подумал, что нужно сделать всё возможное, чтобы её не потерять.

И ещё я вспомнил, что вечером мы собирались погулять. Но я понимал, что восстановить силы было важнее. Я достал телефон и позвонил своей девушке, чтобы перенести встречу. К моей радости, Мила сама настолько устала после усиленных тренировок, что тоже не хотела ничего, кроме как выспаться. Я быстро разделся, попросил Глеба не будить меня к ужину и вообще не будить, и залез под одеяло. Хоть было всего лишь около шести часов вечера, но я вознамерился спать до утра.

И всё же Глеб меня растолкал. Недовольный я отмахнулся и попытался снова уснуть.