— Наша разведка провела большую работу, чтобы выяснить, почему у нас так мало новых одарённых по сравнению с Британией и Священной Римской империей. Было собрано много материала, наши аналитики работали с ним не один день. И их выводы таковы: мы в России имеем малое количество одарённых нового типа по причине того, что наши кланы слабее английских, немецких и итальянских. Намного слабее. Следовательно, слабее наши роды. А всем известно — в слабом роду не может появиться сильный одарённый. И тогда мы стали выяснять, почему наши кланы слабее. И мы выяснили.

В глазах сидящих в зале дворян и депутатов Александр Петрович заметил неподдельный интерес. Это давало шанс, что кесарь хотя бы будет услышан.

— Как я уже сегодня говорил, — продолжил Романов. — Какой бы ни был древний и сильный род, он становится намного сильнее в составе клана. И чем больше родов в клане, тем клан сильней. И тем сильнее каждый род в отдельности. Но есть одна большая проблема — кланы орков, людей и эльфов существуют как бы сами по себе. Как граждане единой страны мы хоть как-то объединились, тому доказательство две Думы и кесарь. Но между нами нет единства на уровне Силы. Мы раздроблены и поэтому слабы! И как бы мы ни пытались объединиться снизу, на уровне кланов, мы так и останемся в лучшем случае множеством сильных кланов, не более того. Очень сильными мы не станем. Для этого нас должно что-то объединять сверху! Что-то, что поднимет нас на новый уровень, что продолжит наше развитие в области взаимодействия с Силой!

Александр Петрович подошёл к кульминации своего обращения. Он немного сбавил тон, слишком уж эмоциональный к концу выступления, и громко, уверенно, чётко проговаривая каждое слово, произнёс:

— Не остаётся никаких сомнений, что лишь наличие главного сюзерена — королевы в Лондоне, императора в Берлине и кагана в Туркестане объединяет перед Силой кланы и роды этих государств, независимо от их рас, делает их сильнее и позволяет появляться новым сильным одарённым! И если мы не хотим отставать от этих государств, если не хотим в итоге потерять свою страну в новой мировой войне, то у каждого рода и клана в России тоже должен быть сюзерен! Один на всех! России необходим император!

Наступила абсолютная тишина. Кесарю было необходимо перевести дыхание, а залу осознать услышанное. Пауза затянулась больше, чем на минуту, но в итоге один из депутатов, незнакомый Романову, поднялся со своего места и спросил:

— Можно ли эту речь, Ваше Сиятельство, трактовать, как Ваше желание взойти на престол?

— Нет! Однозначно нет! Разумеется, я выставлю свою кандидатуру, если будет принято решение о реставрации монархии. Глупо будет не сделать этого. Но главное для меня сейчас другое. Я хочу донести до всех вас, что верховный сюзерен, единый для всех родов и кланов России, независимо от их расовой принадлежности — единственный способ выжить нашей Родине в новой Большой Игре, которая уже началась.

— Как Вы это себе представляете, князь? — спросил граф Засекин, представитель древнего московского рода в Дворянской Думе. — Для этого нужно как минимум изменить конституцию. И как Вы планируете выбирать будущего императора? Всенародным голосованием?

— Конституция меняется референдумом, — ответил Романов. — А что касается выборов, логичнее было бы утвердить монарха голосованием Дворянской Думы. Это позволит избежать ненужного напряжения в обществе.

— То есть, Вы предлагаете лишить народ возможности выбрать монарха? Думаете, это не создаст напряжения? — не унимался Засекин.

— Никогда в истории России народ не выбирал монарха. Это право аристократии, и я не вижу смысла менять традицию. Император должен выбираться дворянами — в этом и есть сакральный смысл этого действия! Это позволит установить между императором и выбравшими его главами родов особую связь, благодаря которой впоследствии сюзерен поможет своим вассалам стать сильнее. А пункт о выборе императора Дворянской Думой можно сразу внести в обновлённую конституцию.

Едва кесарь закончил говорить, как сразу же ему задал очередной вопрос ещё один незнакомый депутат.

— Если всё будет именно так, как Вы говорите, Ваше Сиятельство, то это будет означать, что император станет самым сильным одарённым в стране, и его сила и могущество будут укрепляться с каждым годом. Не будет ли это автоматически создавать преимущества той расе, представитель которой станет императором?

— Да! — поддержал высказавшегося ещё один представитель орков в Дворянской Думе, князь Салтыков. — При всём уважении к Вам, князь, как к хорошему государственнику, орки и эльфы слишком хорошо помнят, чем закончилось для них нахождение на российском престоле представителя человеческой династии, к которой, вы имеете непосредственное отношение. И все мы прекрасно помним, с каким трудом проходили выборы кесаря. И это при том, что он избирался максимум на десять лет и не наделялся полномочиям монарха. Вы действительно думаете, что сильные и независимые роды допустят, чтобы кто-то стал настолько сильнее, чем они?

Вопрос был неприятный и неудобный, но кесарю нужно было на него отвечать.

— Господа! Я не говорил, что будет легко. Я всего лишь рассказал, к чему движется наш мир и что мы можем сделать, чтобы в нём выжить и спасти нашу Родину. Каждый из вас получит после заседания большой подробный отчёт по текущей ситуации в мире с выводами наших аналитиков и прогнозами на развитие ситуации. Ещё вы получите проект новой конституции. Мне кажется, сейчас важнее решить, сможем ли мы реставрировать монархию, а уже потом стоит думать о кандидатах на престол.

— Так какой смысл обсуждать плюсы монархии, если мы заранее знаем, что выборы императора перерастут в гражданскую войну между расами и приведут к возможному распаду России на три части? — спросил наконец-то первый представитель эльфов в зале, граф Уваров.

— Если у нас в ближайшее время не появится необходимое количество новых одарённых, Россия распадётся на гораздо большее количество частей. В этом у меня нет никаких сомнений, и я уверен, у вас их тоже не останется после прочтения нашего отчёта, довольно жёстко ответил кесарь. — Благодарю вас за внимание, господа!

Романов выключил микрофон, быстро отошёл от трибуны и покинул Большой зал. Вслед ему из думского кресла посмотрел пожилой князь Седов-Белозерский и негромко сказал своему соседу графу Самойлову: