Глава 21. Общая цель

– Агата, пожалуйста, ешь.

Я смотрела на макароны и кусок жаренной рабы, нехотя ковыряя вилкой еду. Лина откинула за спину копну длинных волос цвета седины и ещё больше нахмурилась.

– Мне не нужна нянька, – тихо сказала я в ответ на напутствие.

– С тобой никто и не нянчится. Это называется заботой.

Отвечать не хотелось. В заботе я тоже не нуждалась. По крайней мере, не в этом месте. В последние дни все стали очень заинтересованы в общении со мной. Даже Йонг приходил. И это раздражало.

– Я в порядке. Просто кусок в горло не лезет.

– Ты нормально не ела уже двое суток. Если продолжишь в том же духе, восстановиться ещё долго не выйдет. А сегодня важный день, между прочим. Пора приходить в норму.

Я горестно усмехнулась. В норму…Какая чушь. Взгляд метнулся на давящие белые стены больничной палаты. Меня снова перевели на нижний этаж.

Это были самые страшные два дня в моей жизни. Не получалось ни спать, ни есть. Да и жить толком не выходило. Разве что, жалко существовать. Я просто лежала, пялясь в потолок и не обращая внимания на затёкшее тело. Постоянный поток гостей не мог унять скорби, зато очень досаждал. Но из-за жгучего горя слова приходивших людей не откладывались в памяти. Потому что единственное, о чём я могла думать, – смерть моих родных.

Время, казалось, стало течь по-другому. Оно то летело, как сумасшедшее, то, наоборот, замедлялось. Иногда меня настигали вспышки истерик, которые плавно сменялись пугающей апатией. После того рокового дня не только в душе что-то сломалось. Тело тоже чувствовало себя отвратительно. В груди адски жгло, и только к концу вторых суток стало немного полегче.

Где-то на задворках сознания иногда появлялись разные догадки, сулящие надежду. Я ведь не видела лица Юноны, а потому не могла быть уверенной до конца, что по новостям показали именно её тело.

Но это были глупые ложные предположения. Незачем себя ими тешить. Нужно смело встретить новую жизнь лицом к лицу. Потому что прежняя развалилась на куски в тот самый день, когда меня выкрали. А теперь даже бежать больше некуда. Там, во внешнем мире, некому ждать Агату Сафи. И это значило лишь одно: импровизированная тюрьма, в которой нас пытались обучить контролю способностей, стала моим последним пристанищем.

По скуле на спутанные волосы потекла слеза. Кожу защипало. Из-за многочисленных истерик лицо, наверняка, опухло. В зеркало я не смотрелась. Потому что на внешний вид было совершенно наплевать. Лина покосилась на меня и поджала губы. Я видела, что ей хотелось что-то мне сказать и как-то успокоить. Но все слова были ни к чему. И она это прекрасно понимала.

В дверь в очередной раз постучались. Я отвечать не собиралась. Поэтому Лина сказала:

– Войдите.

– Простите, что тревожу… – пробормотал робкий мужской голос.