Я сел, поправил очки и посмотрел Вуду в глаза. Признаться, это было нелегко. Тяжелый взгляд шефа, казалось, при желании мог и насквозь прожечь.

– Скажи мне, Филипп, – начал шеф, слегка подавшись вперёд и облокотившись на стол, – считаешь ли ты самоуверенность недостатком?

Мне отчаянно захотелось отвести взгляд.

– Нет, шеф. Не считаю.

– А следовало бы. Я поручил тебе убийство. Не обычное мошенничество, которых в городе сотни. Ты и правда считаешь, что убитый человек не достоин твоего внимания?

Я сцепил зубы и сжал кулаки. Аноре продолжал говорить:

– Филипп, ты должен очень стараться. И я никак не могу понять, – он отвёл взгляд в окно и, глядя на вулкан, спросил: – Тебе кажется особой привилегией брак с моей дочерью?

Это была спичка, брошенная в канистру с бензином. Я подскочил и воскликнул:

– При чём тут Герда! Мы, вроде, на работе! Ничего не путаю? – изобразил удивление. – А на службе мы семейные дела не обсуждаем. Это ваше правило, не моё.

Аноре повернул на меня голову и скривил губы в неприятной ухмылке.

– Возьми себя в руки, Гарьер. Это был невинный вопрос. Вернёмся к твоей просьбе. Конечно же, не представляется возможным доверить тебе поиск пропавших детей. Ведь вы с Миллером даже убийцу обычного алкоголика отыскать не можете.

Несмотря на спокойный тон, во взгляде шефа читалось пренебрежение. У меня задергался глаз. Нужно было успокоиться. Я выдохнул и отчеканил:

– Спасибо за аудиенцию. Вечером мы с Максом доложим о прогрессе.

И, хлопнув дорогущей дубовой дверью, вышел из кабинета.

– Ублюдок, – вырвалось у меня.

На первом этаже уже ждал Макс. Его наглая ухмылка тут же стёрлась, как только он увидел моё перекошенное от злости лицо.

– Что он тебе сказал?

Я потёр виски и ответил:

– Как всегда. Я бездарен и даже убийцу того мужика найти не могу.

Друг хлопнул меня по плечу и поддержал: